Омнио перевоплотился. Обнаженная девушка задрала подбородок и продолжила идти, ступая белыми ногами по грубо обработанному камню, по спине заструилась длинная коса, подчеркивая изгибы фигуры.
— Слушай, — вздохнул Тамр, — Ты не обязан…
Около суккуба остановился темнокожий гном и довольно прищелкнул языком, оглядывая аппетитные формы.
— Сколько…
Марид загородил собой Омнио, глаза полыхнули белым огнем. Гном выругался и отошел. Суккуб съежился, бросился в сторону, прислонился к стене и сполз на заплеванный пол. Тамр превратился в котенка и свернулся у его ног. Какое-то время слышался лишь приглушенный гул голосов, звуки музыки из раскрытых дверей да клекот повздоривших за углом виверн.
— У Карага язык длиннее, чем надо, но он, в сущности, неплохой парень. — проговорил марид, — Просто… Ты раньше где жил?
Суккуб довольно долго молчал, потом все же ответил:
— В комнате. В доме. У господина.
— Вот видишь? — марид стал змеей, обвиваясь вокруг шеи Омнио. — А орк с Ликсом — в своем доме не жили. Вообщ-щ-ще, — прошипел он девушке в ухо.
— Как это? — шмыгнув носом, спросил суккуб.
Тамр высунул раздвоенный язык и покачал головой, удивляясь такой наивности. Тело в объятиях голубого змея вновь стало тонким, намокшую от грязи косу сменили кудри.
— Тебя хозяин хоть на улицу-то выпускал?
— Нет… — прошептал парень. — Ну, только потом, когда… — Омнио судорожно вздохнул, — …когда выбросил.
— Может, пойдем отсюда, а? — предложил марид, вновь становясь самим собой, — Я тут одно место знаю, там утечка магии… Не очень чистая, но уж какая есть. Ты посидишь, а я пока кайф словлю…
Ирем опоясывали черные когти скал. Центральная часть города располагалась внизу. Жители Окраины ютились на изрытых норами каменных пиках, которые покрывали кривые надстройки и бесконечные лестницы. Одну из склизких темных скал опоясывали трубы. Из прохудившихся швов курился едкий дымок. Омнио нашел себе кусочек там, где мягкая изоляция еще сохранилась, лег на живот и стал смотреть на Ирем. Тамр устроился неподалеку, облаком припав к стене у неприметной дырочки.
По ночам все было черным и блестящим. Центр отличался от Окраины лишь меньшим количеством огней. Свет рекламной голограммы удваивался, отражаясь в луже помоев.
Днем же город поражал контрастами. Центральная часть сияла хромом и радужными мостами телепортов. Блестящие точки воздушных судов казались отделяющимися частицами серебристых небоколов. Чем ближе к Окраине, тем больше становилось грязи, на скалы жирный смог ложился толстым слоем, который не могли смыть даже частые дожди. Сюда поднимались все выхлопные трубы города. Здесь находились самые опасные его предприятия.
Солнышко пригревало сквозь купол Сети, и суккуб сам не заметил, как задремал.
Проснувшись, он оглянулся и некоторое время смотрел на то, как по телу марида проходят цветные волны. Потом решился спросить:
— А это… неопасно? Когда хозяин говорил про «словить кайф» он обычно… Ну, знаешь…
Суккуб неопределенно махнул рукой и поморщившись, будто вспомнил о чем-то, потер шею.
— …А потом ему было плохо. Каждый раз.
Марид смог ответить далеко не сразу.
— Да… Ты прав. Добром… это не кончится, — прошелестел он, с трудом отрываясь от стены.
Посидел, приходя в себя и, вернувшись к обычному цвету, медленно спросил:
— Кто твой… хозяин?
— Чародей. Создавал таких, как я. На заказ. Некоторые — мегаморфы. На них уходит много маны. Но платят хорошо. Другие попроще — одно, два тела на душу.
Омнио вздохнул. Марид слушал его с закрытыми глазами, морской пеной растекаясь по трубе. Над синими волнами парили крохотные птеродроны.
— А я был… его. По ночам и для… Для опытов. Чтобы проверить, на что способны те, кого он создал. Обучить их… Тонкостям. Ну, на мне же быстро все заживает. Особенно если дать каплю крови.
Он быстро облизнул губы и нерешительно покосился на марида.
— Суккубы долго не живут без хозяина, знаешь? Без того, кто готов давать кровь…
— Знаю, — отозвался Тамр, — жизнь от капли до капли.
Полупрозрачное лицо исказила горькая усмешка.
— А ты сам, как…
Тамр открыл белые глаза и перебил его.
— Ты хотел узнать про Ликса. Да?
Омнио кивнул.
— И про Ликса, и про… орка.