На гребне холма показался тонкий силуэт.
— Шевелись, — бросил эльф, собирая волосы в тугой хвост, — Я видел свежие следы к востоку отсюда.
Орк глухо выругался, взвалил на спину поклажу, надел накидку. Взяв в руки топор, подключил к лезвию дополнительную лазерную полосу.
***
Караг старается идти тихо. Но эльф знает, что можно уже не таиться. Они все ближе. Ликс ощущает их всей кожей. Их взгляд. Металлические псы, похожие на насекомых обилием пластин. Острые морды, четырехпалые лапы. Голодные пасти, текущие ядовитой маной, чья капля прожигает кожу насквозь. Когти, одинаково легко рассекающие плоть и металл. Желание — убивать. Запах — крови, стали и старой магии.
Кибервервольфы.
Первую тварь замечает Караг и бросается вперед, занося топор. Глядя на серую тушу с рюкзаком за спиной, не подумаешь, что он может двигаться так быстро. Лазер рассекает киберчудище пополам, красная подсветка пластин гаснет. Теперь это тоже металлолом.
Вторую снимает из лука Ликс. Две стрелы с заряженными наконечниками — одной мало. Тварь содрогается в сети белых молний, за ее спиной на остов ионобуса вскакивают еще три. Караг с ревом сбрасывает четвертую со спины. На фоне восходящих лун показывается стая. Красный трепещущий свет красит ущелье.
— Бежим!
И они бегут. Огни города кажутся далекими, как звезды, а рычание и скрежет когтей по металлу — прямо за ухом. Стрела, и еще две. Тетива звенит музыкой. Снова и снова.
Кибервервольф спрыгивает на дорогу прямо перед ним. Ликс закидывает лук за спину и достает два лазерных клинка. Губы сами собой расползаются в улыбке.
Ну давай, иди сюда…
Он рассекает ее в прыжке. Три перевернутые луны на миг заглядывают в глаза. Приземление испортила торчащая из земли арматура. Боль — всего лишь сигнал. Пока это внутри, пока сердце бьется ТАК — он не ощущает боли. И поэтому нужно продлить это как можно дольше…
Четыре кислотных гранаты — все, что есть. Но тварей много, больше обычного… Он ощущает рывок, плащ трещит под напором челюстей. Кибер подбирается ближе, клацает зубами над горлом. В груди горячо. Ликс втыкает лезвие в пасть, выдирает из себя длинные когти и бежит дальше. Вокруг Карага прыгают пятеро, стараясь обойти сверкающий топор.
Спина к спине.
Дышать становится тяжелее. Огни двух клинков гаснут почти одновременно с топором Карага. Дешевые батареи… Ликс швыряет силовой шар, раскрыв охват на максимум. Три твари в ловушке. Остается две. И одно на двоих лезвие топора.
— Разделимся! — командует Ликс, — Они отстанут, в одиночку их иногда коротит!
Караг кивает и исчезает за холмом. Одна из тварей бежит за ним. Ликс бросается в противоположную сторону. Триста метров. Пятьсот. Раздраженный лязгающий лай затихает вдали.
Чем медленнее бьется сердце, тем яснее ощущаются толчки боли. Она растекается внутри, захватывая все новые территории, выплескивается наружу кровью. Сначала жарко, потом холодно. Мокрая ткань липнет к телу.
Вот и Сеть. Ликс сосредотачивается. Магическое зрение расплывается, смешивается с реальностью. Небольшой проход. Ликс проползает внутрь, тонкая полоса снимает слой одежды с плеча вместе с кожей. Коснуться Сети — значит, заявить о себе… Черная громада скалы возвышается над ним, презрительно кривя залитое ночными бликами лицо.
***
Эльф отдышался и встал, но выпрямиться ему не дали. Кулак здоровенного орка пришелся в скулу, сбив Ликса с ног, пинок угодил в бок.
— Скажи, детка, это он?
В лицо заглянули темные глаза, острый клычок прикусил губку в раздумьи.
— Кажется, да… Но теперь он такой… потрепанный… Совсем не то, что тогда!
«Детка» капризно наморщила носик и отошла к хозяину. Церера подал знак, и два мордоворота подняли эльфа под руки.
— Думал, я не найду прекрасного зеленоглазого воришку? — осклабился гном, — Который украл у меня право первой ночи?
Он рассмеялся.
— Кого это теперь волнует, дурачок?
Гном подошел, наклонился к уху Ликса и зашептал:
— Кем ты считаешь себя?
В бороде блеснули дорогие светящиеся камни.
— Народным героем, что показывает богатеям их место? Той досадной случайностью, что уводит из-под носа лакомый кусок? Чтобы бедноте было о чем трепаться в кабаках?
Гном рывком за волосы поднял голову эльфа.
— А ты не герой. У тебя просто встает на слово «нельзя». Другого смысла жизни у таких, как ты, нет!
Он брезгливо отряхнул широкие ладони и отошел.
— Пакость, родившаяся от пьяной цветной в канаве… В ней и подохнешь!
— В чем смысл… — прохрипел Ликс, — …в чем смысл твоей… жизни, Церера?