- А ты не напарывайся, - посоветовал Скрибнер. - Ты лучше заболей. Он придет тебя лечить - вот и поговорите.
- Забо... - Тронхэйм не договорил, вскочил и быстро ушел в лагерь.
Скрибнер фыркнул и запустил вслед социологу орех.
Несколько морских птиц, огромных, как альбатросы, пронеслись с гиканьем мимо острова. Скрибнер проводил их взглядом и посмотрел на пляж. Песок неподалеку слегка шевельнулся. Скрибнер сделал стойку. Но из-под песка неторопливо выбралась маленькая зеленая черепашка с блестящим, словно отполированным панцирем. Вылезла и зашлепала к воде. Скрибнер чертыхнулся. В нем зародилось и не оставляло теперь чувство тревоги. Пройдясь между пальмами и подумав, Скрибнер вышел на берег. На ближайшем атолле, видимом с Ки-Нтот, возникло движение. Едва различимые фигурки заметались между домиками; вскоре отчалила лодка и на полной скорости понеслась в океан, мимо Ки-Нтот, к девятому атоллу. Скрибнер, наплевав на запрет командира, сел в шлюпку и пошел на перехват местного суденышка.
- Я прекрасно понимаю твое нетерпение. - Винклер говорил сухо. - Но сегодня ты никуда не поедешь. И завтра, скорее всего, тоже. И никто никуда не уедет из лагеря, пока автоматы не найдут этих... арбузов. И пока мы не выясним, что это за зверь и с чем его едят.
- Но, Саймон...
- Нет, - отрезал Винклер. - Тема закрыта. Найди себе занятие на месте.
Тронхэйм, донельзя рассерженный, вернулся на пляж и обнаружил исчезновение Скрибнера и одной из шлюпок. Сообразив, в чем дело, он вновь пошел к командиру. Винклер успел уйти на корабль, и Тронхэйм уже собрался вызвать его, но в это время зазвучал голос автомата:
- Всем, всем... Внезапный шторм. Защита усилена. Выход из лагеря закрыт. Всем, всем. Штормовое предупреждение.
Тронхэйм дал сигнал экстренного вызова командира, и когда Винклер появился на экране, почти закричал:
- Скрибнер в море. Удрал.
- Что?..
Через секунду в воздух взлетели тускафы - роботы-спасатели - и рассыпались над океаном в поисках Скрибнера.
Но не нашли его.
Винклер вызвал группу в рубку "Эксора", и теперь все четверо слушали, как автомат уныло повторяет:
- Скрибнер, вас вызывает командир... Скрибнер, вас вызывает командир...
Ответа не было. Скрибнер словно растворился в океане. Тайфун, ожидавшийся по расчетам в конце следующей недели, налетел внезапно. Ветер несся над островами, завывая и свистя, пальмы гнулись, роняя орехи, - но в поселках сургоров не заметно было никакого движения. Сургоры, казалось, и не думали об опасности. Сергиенко, взглянув в очередной раз на метеодатчики, сказал негромко:
- Наблюдателей снесет скоро. И тускафам не удержаться.
Винклер промолчал, а Ланской зашагал по рубке, бормоча:
- Ну, идиот... и куда его понесло, чтоб ему...
К цепочке островов двигались горы воды, ветер усиливался; не прошло и двадцати минут после первого сигнала о приближении шторма, как все наблюдательные аппараты снесло в океан, и люди, накрытые колпаком защитного поля, потеряли связь с окружающим миром. Еще несколько минут - и тускафы также перестали подавать сигналы. Первая гигантская волна приготовилась уже накрыть острова, и в этот миг четыре человека, сидевшие в рубке корабля, вскрикнули одновременно от ударившей в глаза и виски острой боли.
И внезапно буря стихла.
А мир вокруг стал черно-белым.
V
Молодой островитянин с интересом следил за приближением шлюпки Скрибнера, не прекращая, впрочем, изо всех сил работать веслами. Когда Адриан Антонович подошел совсем близко, рыбак поздоровался и крикнул:
- Эй, розовый, я вижу, твоя лодка очень быстро плыть может?
- Да, - сказал Скрибнер, - может.
- Тогда, розовый, выручай, пожалуйста. Дай я к твоей лодке прицеплюсь, мне нужно на Ла-Тис поскорее, жена к родным вчера уехала, что я без нее делать буду?
Скрибнер не понял, в чем причина спешки, но, недолго думая, бросил островитянину канат. Через десять минут, легко проскочив рифы, они причалили к песчаному пляжу Ла-Тис. Молодой рыбак поблагодарил Скрибнера и посоветовал:
- Не ходи сейчас с острова. Пропадешь.
- А в чем дело? - спросил Адриан Антонович.
Островитянин помялся, затем, оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого рядом нет, придвинулся к Скрибнеру и сказал тихо:
- Колдун велел молчать, но ты меня выручил, я скажу... пусть мне потом будет хуже. Не ходи в океан, останься на острове, пока не пройдет прошлое... Оно уже близко, ты разве не чувствуешь? В океане погибнешь, у тебя нет тахи, я знаю.
- А у тебя есть? - поинтересовался Скрибнер.
- Конечно, есть, - сказал островитянин. - Кто же без тахи в море пойдет? - и он показал на свою лодку.
На корме стояла большая клетка, закутанная циновкой из пальмовых листьев. Кто сидел в этой клетке, Скрибнер не мог видеть. Но рыбак утверждал - что это - тахи...
- Хорошо, - сказал Адриан Антонович, - спасибо, что предупредил. А долго будет длиться прошлое?
Рыбак пожал плечами.
- Кто знает? Может, день, а может, и шесть. Если бы я знал, зачем бы к жене спешил?
"Логично, - подумал Скрибнер, - если это самое прошлое может продлиться шесть дней - лучше, конечно, молодую жену не оставлять в одиночестве..." И спросил:
- А ты не знаешь, почему колдун запретил нам рассказывать про тахи?
Островитянин испуганно прижал палец к губам.
- Тс-с... про колдуна не говори громко. Карпацико-тин очень сильный колдун, может услышать вдруг... - Юноша подумал немного и добавил: - Я тебе скажу, пожалуй, только не сейчас. Когда прошлое придет - скажу. Тогда можно.
- Хорошо, - согласился Скрибнер, - но где я тебя найду?
- А вон там, - рыбак махнул рукой в сторону селения. - Тот дом, с краю, там живут родные жены, и я туда иду. И ты приходи.
И островитянин ушел.
Скрибнер вытащил на берег свою шлюпку и взялся за лодку рыбака, чтобы и ее вытянуть на песок. В клетке что-то заскреблось, и Адриан Антонович, одним махом выдернув из воды легкое суденышко, подошел к корме и приподнял укрывавшую клетку циновку.
В клетке был арбуз.
Скрибнер присел на борт лодки и в раздумье почесал затылок. Арбуз, натуральный арбуз - круглый, полосатый, желто-коричневый, на четырех тонких угловатых ножках. Гладкий, блестящий. Глазки зверя уставились на Скрибнера без страха, полосатый шарик попрыгал на месте, а потом подбежал к деревянным прутьям. Скрибнер протянул руку, и шар обнюхал ее, шевеля плоским, едва заметным носом.
- Н-да, - сказал ему Скрибнер. - Ты, значит, и есть тахи. И без тебя, значит, в океане делать нечего. Интересно...
Внезапно поднялся ветер, вода потемнела, на рифы накатились огромные волны, пальмы пригнулись, и орехи посыпались с них дождем. Скрибнер огляделся. "Черт, кажется, шторм..." Адриан Антонович поспешил связаться с лагерем, но едва он коснулся пальцем кнопки на поясе, как виски на долю мгновения сжало мучительной болью, и Скрибнер, охнув, закрыл глаза.
А когда открыл их - мир предстал перед ним спокойным и черно-белым.
Боль прошла так же быстро, как и возникла, и Скрибнер, встряхнув головой, нажал кнопку связи. Но лагерь не ответил на вызов. Адриан Антонович встревожился, подошел к шлюпке и попытался вызвать Винклера по аварийному фону. Ответа по-прежнему не было. Скрибнер сел на песок и задумался. Прошлое... так это и есть, выходит, то прошлое, наступления которого ждал островитянин? Черно-белое? Откуда оно взялось, это прошлое? И как долго продлится? И какой день сейчас, если уж на то пошло? Конечно, в таком случае не может быть связи, - Скрибнер в прошлом, лагерь в будущем... Стоп. Начинался шторм - в тот момент, когда Скрибнер ощутил боль в висках. И прекратился. Скрибнер видел перед собой спокойную черную гладь океана, только на рифах бурлили и пенились волны. Пальмы, дома - все стало черно-белым. "Он наступил на гнездо тахи", - вспомнил Адриан Антонович объяснение сургоров по поводу случая с Анен Симой. На гнездо тахи.