Дама средних лет респектабельной наружности объезжала на собственной машине деревни в провинциях Сурин и Наконратчасима. Представлялась агентом по найму рабочей силы и предлагала девушкам, в том числе и несовершеннолетним, места служанок и горничных в Бангкоке. Желающих было много, ведь в провинциях очень трудно найти работу. Дама придирчиво осматривала девушек, обращала большое внимание на их внешние данные. Восемь девушек получили от нее небольшую сумму денег, а в обмен она забрала их документы.
Через несколько дней девушки оказались в одном из публичных домов Бангкока. Там их держали на положении пленниц, били, не выпускали на улицу. Двум девушкам удалось выпрыгнуть в окно с третьего этажа. Они и поведали полиции и репортерам эту историю. Пленниц освободили и отправили домой. Однако виновные не получили по заслугам, они отделались лишь небольшими штрафами.
Как-то в аэропорту Дон Мыанг я обратил внимание на странную компанию. Несколько вульгарных девиц, развалясь в креслах, курили и пили виски. Рядом с ними крутился жуликоватый тип с бегающими глазками, манерами напоминавший зазывал из «турецких бань».
К ним подошла женщина в форме служащей тайской авиакомпании.
— Это ансамбль тайского классического танца? Вы летите в Брюссель?
— Да, да. Нас десять человек. Я руководитель ансамбля. Вот наши билеты.
Женщина с недоверием взглянула на «ансамбль», тем не менее пригласила их пройти на посадку.
«Танцовщицы», допив виски и бросив окурки прямо на пол, пошли вслед за своим «руководителем».
Я удивленно смотрел им вслед.
— Вот видите, до чего мы докатились, — раздраженно сказал сидевший рядом со мной таец. — Экспортируем проституцию, да еще под видом классических тайских танцев. Конечно, этому подонку так легче получить визы в Европу для своей компании. Там он распределит их по притонам и будет получать комиссионные. Ему дела нет, что он позорит наш народ за границей, лишь бы была прибыль. Вот такие, как он, развращают наше общество. Тайцы всегда считались гордым и высоконравственным народом. А теперь? Местные дельцы развивали проституцию сначала в угоду американским воякам, а потом заокеанским толстосумам. Туристические фирмы рекламируют не достопримечательности Таиланда, а бары и публичные дома.
— Но ведь правительство принимает меры по борьбе с проституцией, существует даже полиция нравов. В печати сообщалось об обдувах и арестах в злачных местах — говорю я.
— Арестовывают тех, кто не успел вовремя дать взятку. А полиция нравов подкуплена дельцами, занимающимися подобным бизнесом. Я юрист, и мне хорошо известно об этом. Мне, как тайцу, обидно, что по вине таких вот барышников с каждым годом падает наша репутация. Поверьте, в Таиланде так думают многие, но, к сожалению, изменить что-либо мы не в силах, пока в нашем обществе деньги доминируют над моралью.
ЗОЛОТЫЕ РУКИ ТАЙСКИХ МАСТЕРОВ
Бангкок славится своими великолепными ювелирными магазинами и лавками, где продаются традиционные таиландские ремесленные изделия. Шкатулки, бокалы, вазы, столовые наборы из черненого серебра, золотые браслеты и пояса, серьги и перстни с драгоценными камнями. В Таиланде особенно популярны так называемые «шапочки» — традиционные таиланд-кие перстни с сапфирами, опалами, рубинами или другими драгоценными и полудрагоценными камнями, расположенными в форме пирамиды. За стеклами витрин нитки искусственного и натурального жемчуга. Нефрит, золото, бронза, фарфор, слоновая кость… Чего только нет!
А есть магазин, в котором продаются изделия из дерева. У входа — грациозные деревянные статуи «саватди», изображающие женщин в национальной одежде с приставленными к подбородку сложенными ладонями. Это традиционное таиландское приветствие — саватди. На полках слоны из черного дерева, резные вазы причудливых форм, инкрустированные перламутром шкатулки, сигаретницы. В зале резная деревянная мебель— журнальные столики, кресла.
Мне навстречу выходит владелец магазина — пожилой китаец в рубашке с национальным орнаментом. Он приглашает присесть в мягкое кожаное кресло. Тут же подбегает мальчик и подает запотевшую бутылку кока-колы с торчащей из нее соломинкой. Посетителей здесь встречают как желанных гостей.
— Все мои товары в вашем распоряжении, — говорит хозяин магазина, улыбаясь. — Что бы вы хотели приобрести? Любые выбранные изделия мы доставим домой или в гостиницу, а если вы пожелаете, переправим к вам на родину.
После такого приема неудобно уйти без покупки. В Таиланде вообще не принято ходить в магазины просто так, обязательно следует что-то купить, хотя бы какую-нибудь мелочь, иначе можно обидеть хозяина.
Я начинаю осматривать товары, многообразие которых поражает. Трудно представить себе, что все это сделано из дерева. Некоторые резные панно, изображают жанровые сценки, пейзажи, героев тайского эпоса.
Выбираю одно из таких панно. На фоне тропического леса — два слона, перетаскивающие огромные бревна.
Улыбающийся хозяин вручает мне покупку.
— У вас собственная мастерская? — спрашиваю я.
— Да что вы! Весь этот товар я приобретаю на фабрике. В Бангкоке есть большая фабрика, которая выпускает мебель и деревянные изделия.
— А нельзя ли ее посетить? Мне бы хотелось посмотреть на работу мастеров.
— О, это очень легко сделать. Вот моя визитная карточка. Обратитесь прямо к управляющему, он меня хорошо знает и покажет вам весь процесс производства.
В это время магазин заполняет шумная группа туристов. С ними пожилой таец. Очевидно, это брокер — посредник. В Таиланде есть и такая специальность. Посредники знакомятся с туристами, рекламируют различные товары, главным образом традиционные таиландские изделия, предлагают свои услуги в их приобретении. А владельцы магазинов и лавок, в которые по предварительной договоренности брокеры ведут туристов, отчисляют посредникам часть выручки.
На лице хозяина снова появляется улыбка, адресованная новым клиентам. Забрав покупку, я покидаю лавку.
Через два дня я поехал на фабрику, которую порекомендовал мне владелец магазина. Фабрика находится в самом центре улицы Петбури и занимает несколько небольших построек. Управляющий встретил меня очень радушно, пригласил пройти в его кабинет. Он подумал, что я приехал сюда за покупками.
— Выбор у нас значительно больше, чем в магазине — сказал он. — Сейчас мы пойдем на склад, и я покажу вам образцы всей нашей продукции, начиная от сигаретниц и кончая мебельными гарнитурами.
Господин Чалард — так звали управляющего — несколько удивился, узнав, что я хочу не только осмотреть изделия, но и познакомиться с производством.
— Мне кажется, что господин Парл лучше меня справится с этой задачей. Он инженер и художник, одним словом, душа нашей фабрики. А я здесь просто администратор, — произнес управляющий с улыбкой.
Господин Чалард позвонил по телефону, и через несколько минут в кабинете появился пожилой, аккуратно одетый мужчина:
— Як вашим услугам. Начнем осмотр фабрики. Правда, возможно, это слишком громкое название. Производство у нас в основном кустарное, все основано на ручном труде, машины самые примитивные: электрорубанки, две циркулярные пилы, токарный станок. Их обслуживают шесть человек, а на фабрике двести пятьдесят рабочих.
Господин Парл подвел меня к куче распиленных деревянных брусьев различных размеров:
— Это цех разделки древесины. Сюда попадают тик, сандал и другие ценные породы деревьев. Как видите, из них делают различные заготовки. Вот эти небольшие бруски пойдут на статуэтки, а эти — части журнального столика. У нас есть мебельные цехи и цехи декоративных изделий. Но прежде всего дерево должно пройти соответствующую обработку. Заготовки пропитывают определенным химическим составом, что предохраняет древесину от рассыхания и облегчает резьбу по дереву. Посмотрите, здесь уже обработанные заготовки, у них несколько иной цвет.
— А это, — говорит господин Парл, — на мой взгляд, самый интересный цех. Здесь работают резчики по дереву.
Инженер подводит меня к столу, за которым работает пожилой мужчина в очках с выпуклыми стеклами: