Однако мало-помалу облака, окутывающие египетскую философию, начинают рассеиваться – подобно тому, как солнце своим золотым пальцем проникает в самые темные расщелины. Хотя всего мы так до конца и не узнаем, но при помощи ценнейшего оружия, аналогии, мы можем отыскать сходства и подобия и на этом будем основывать свои выводы.
Мы знаем, что греческие таинства, в частности элевсинские, дионисийские (вакхические) и кабирийские (кабиры – древнегреческие божества, видимо, фригийского происхождения. Считались божествами плодородия, их почитание было связано с культом Деметры, в дальнейшем – и покровители мореплавания. – Ред.) тайные обряды, являются всего лишь побегами основного древа – а именно египетских мистерий (родство есть, но сказать, что все возникл о от египетского «древа», нельзя. Скорее от некоего общего древнейшего «древа». – Ред.). Отталкиваясь от их деталей и сравнивая их с документальными свидетельствами (то есть образцами живописи и скульптуры), мы смогли в большой степени восстановить систему обрядов инициации в храмах Осириса и Исиды, драматических представлений, разыгрываемых в ходе совершения обрядов, и догадаться о сути их самых потаенных секретов. Таким образом, тончайшая ткань египетской тайны может быть восстановлена, по крайней мере в виде древнего храма и древних камней в захоронениях, извлеченных из земли и воссозданных.
Настоящей целью и смыслом египетских мистерий была подготовка к высшей жизни, гораздо более возвышенному духовному существованию, чем существование земное. Не подлежит сомнению, что в основе их обрядовости лежала гораздо менее возвышенная цель, а ее ранняя форма скорее была нужна для обеспечения материального благосостояния астрального тела на следующем уровне и защиты от злых сил, которая достигалась благодаря идентификации с тем или иным божеством, чем для достижения высшего духовного единения с богами. Древние египтяне, как и все остальные древнейшие народы, верили, что успех существования после жизни напрямую зависит, сколько еды и различных напитков получит душа (или Ка) умершего человека от семьи покойного. Если им вдруг не удавалось обеспечить Ка постоянными подношениями продуктов и напитков, то умерший (как они полагали) непременно должен был превратиться в страшное, пожирающее всех существо – возможно, что-то вроде вампира у некоторых балканских народов, охотящееся на своих собственных родственников, чтобы добыть пищу для поддержания своей «жизни» в загробном мире.
Позднее это абсолютно варварское представление несколько облагородилось, но сама идея о том, что мертвые должны получать для себя пищу от живых, сохранилась. Однако одновременно появились идеи продолжения жизни в каком-то особом раю, а также того, что попасть туда можно при помощи магии. Религия Египта была посвящена исключительно тому, как надлежащим образом миновать все опасности, поджидавшие души умерших на пути к раю, и достичь райских Сфер Аалу. Точно так же тайные обряды, судя по всему, возникли исключительно для того, чтобы дать высшие инструкции относительно того, как лучше всего достичь загробного мира и как подготовиться к жизни там.
Далее читатель познакомится с точным описанием того, каким образом душа умершего человека могла достичь Благословенных Полей, и со всеми подробностями этого долгого и трудного путешествия. В этом же предисловии необходимо прежде всего дать общую природу и значение таинств, а не детально знакомиться с каждым из них. Многие авторы выдвигали свои собственные объяснения причин, по которым эти таинства окружены такой завесой секретности. Возможно, наименее правдоподобной представляется версия, предложенная Джевонсом при описании греческих элевсинских таинств. Он высказал предположение, что любой, кто вольно или невольно принимал в них участие, неизбежно страдал «болезнью святости» – страхом перед тем, что любой контакт между святым и нечистым представляет собой опасность (и для того и для другого).
Такое «объяснение» характерно для доводов, выдвигаемых представителями антропологической школы. Оно не только слишком заумно, но и слишком нереально. Отрывок, в котором выдвинуто приведенное предположение, заслуживает более внимательного рассмотрения, потому что оно представляет собой типичную «научную» точку зрения.
Говоря о превращении культа греческой и элевсинской Деметры в таинство, Джевонс замечает, что современные ученые этому моменту уделяют мало внимания:
«То, что этому важному моменту уделяется мало внимания, возможно, объясняется тем, что долгое время превалировало мнение, будто главным атрибутом таинства является его секретность, и что главная задача состоит в том, чтобы приоткрыть завесу этой секретности. Предполагалось, что потаенная мудрость и эзотерические доктрины передаются от священнослужителя к священнослужителю, и уже ими под большим секретом все это доверялось отдельным посвященным. Однако сами таинства не были никакими темными обществами: они были открыты всем без исключения; и любой человек мог пройти инициацию на любой уровень, даже самый последний, то есть высший[1].