Таинства красоты. Стихи и поэмы о любви (СИ)

Словом, существует особая внутренняя форма поэтического высказывания чувства или мысли, что нашло внешнее выражение в сонете, с ограничением числа строк и с той или иной рифмовкой. Здесь главное - внутренняя основа поэтического высказывания особой тональности. Если это есть, есть и сонет. Но самая изощренная конструкция стихотворения в 14 строк не создает еще песни души особой тональности.

Посвящение

В высоком чистом небе тают облака.
Переливаясь и журча, бежит река,
И берега, охваченные зноем,
Как в детстве, веют негой и покоем.
На всем печать иль думы, иль мечты,
Блистающего взгляда красоты.
Что ж день преображен моим воспоминаньем?
Или природа ведает познаньем,
Как женщина, ее же тайн и грез,
Одаривая нас кустами роз?
И мир претерпевает обновленье.
Здесь таинство. Примите посвященье,
                 Как ныне я
Пред вечною загадкой бытия.

I

*  *  *

В прогулках бесконечных в даль времен
    Прошла вся юность, точно сон.
За лирикой Серебряного века
Открылась мне эпохи новой веха,
    Как сад цветущий, весь в росе.
    О серии новелл или эссе
Мне грезилось, как впал в моральные исканья,
Придумав лишь себе же испытанья
При свете исчезающей звезды,
    Чтоб пробудиться в час беды.
        Теперь не до сентенций.
    На новом рубеже столетий,
Воспомня сны и грезы, воспою
Из юности заветной песнь мою.

*  *  *

     Я рос в глуши лесов, в дали времен,
Где синей цепью гор означен небосклон,
     Как знаками далеких континентов, -

*  *  *

Струился свет с небес, купались облака,
      И нимф влекла к себе река.
То девушки собрались стайкой
За дальним лугом как бы втайне.
А за кустами спрятался сатир
С ухмылкой горделивой, из задир.
То был еще юнец, беспечный волокита.
Над ним превесело смеялась Афродита.
А день все длился, будто вечен он.
Зевс-Громовержец, Гера, Аполлон,
Другие боги на веселом пире,
Мне мнилось, возвестят о вечном мире.
Душа наполнилась таинственной мечтой.
Все в мире просияло красотой.

*  *  *

Вблизи села я помню местность Край Земли.
Хотя к нему тропинки нас вели
И далее, а все ж вселяло то названье
В душе моей тревогу, как преданье
            О небе, что на Землю упадет,
            И все живое на Земле умрет.
О, как пугался я, прознав о смерти рано.
Как! Все умрут? И я? Прекрасно.
Теперь я знал, что предпринять.
Пойду на Край Земли и стану, как Атлант, держать
        Я небо на плечах, а жизнь земная
        Вновь потечет от края и до края,
        С трудами и весельем в череде времен,
        С пожарами и войнами племен.

*  *  *

Собрались мы из дальних деревень
В селе большом в один прекрасный день.
Здесь было много русских, я впервые
Воочию увидел: мы в России!
Две родины: большая, малая сошлись,
    В судьбе моей переплелись.
Язык я знал неведомо откуда,
Как дети, но не в том таилось чудо.
В учительницах я улавливал черты
Богинь, знакомых мне, и новые мечты
С их женственностью милой сопрягались,
Как будто тайн души моей они касались,
Влекущих, стыдных, научая быть
Достойным и одно прекрасное любить.

*  *  *

Есть странные растения - хвощи
И плауны, не то, что бы не хороши;
Растут они в воде иль на болоте,
В местах, где не заметишь бабочек в полете.
Я в детстве их бежал, как от стыда,
И в том бы не признался никогда,
Когда бы не узнал, что то - реликты,
И ими были воды и земля покрыты,
Пока цветковые на смену не взошли.
       Для украшения Земли?
Учительница, о, она сошла б за Флору,
Кивнула важно мне с улыбкою во взоре.
       С тех пор за истину я чту:
Природа исстари творила красоту.

*  *  *

Еще зимой нежданно снег подтает,
И солнце, грея горячее, просияет,
И в воздухе повеет новизной
       И побежденной стариной.
И осень приносила мне приметы
Начала новой жизни. Как барчук одетый,
            Проехав пол-планеты,
Я,  сирота, однажды вдруг предстал не где-то,
А в центре Ленинграда, как в мечте
        Родиться снова - в красоте.
И мир открылся мне старинный,
        Как скифу древние Афины,
             В извечной новизне,
С сияньем чистым неба по весне.