* * *
Не сотвори себе кумира.
И все ж поэт, он тайный светоч мира,
Пока он жив, не узнан чаще он,
Чем вряд ли очень огорчен.
Ведь свет, что озарял его тоску и бденья,
Созвучья, что слыхал в минуты вдохновенья
И сам терял в упадке сил,
И снова дух его носил,
Вовеки не исчезнут в мире,
Как звездное сияние в эфире.
Не грезы здесь, не тщетная надежда,
Как думает сейчас, смеясь, невежда,
А тайна творчества и бытия.
Но в чем тут суть - еще не знаю я.
* * *
Звенели чьи-то голоса свирелью,
Я знаю, над моею колыбелью.
И первые слова
Из русской речи: «Говорит Москва»
Услышал я, тараща глазки
И весел, как от ласки.
Кто это говорит? Или поет...
Я с песней уношусь в полет
И узнаю края родные,
А это все Россия!
Так пробудился я от детских снов,
И мир вокруг был чудно нов,
С ликующей, как у пернатых, песней
По всей стране весенней.
* * *
Мои пенаты - город на Неве,
Равнинный, в водной синеве
Каналов, рек и Финского залива,
В красе классической на диво.
А по Москве я шел, как среди гор,
Все выше поднимая взор
И уносясь под дивным небом
В дали времен, как Демон,
Прообраз дерзновенных грез,
Усыпанных шипами роз.
Иного не было у нас кумира.
Москва - вершина мира,
Куда всходил я, светел, тих,
Как ею мне внушенный стих.
* * *
Поэт исполненной мечты,
Поэт любви и красоты.
О, как мне жизнь мою измерить?
Боюсь я до конца поверить:
Все упованья дней весны
Ужели осуществлены!
Пускай неведом и не признан,
Горчей – в разрухе вся Отчизна,
В распаде ждет еще распад,
По всей Земле кромешный Ад.
В чем смысл познанья и стремлений,
От века высших вдохновений,
Поэт исполненной мечты,
Поэт любви и красоты?
5 января 2011 года.
К портрету Струйской Рокотова
Нежна, пленительно прекрасна,
До грусти, отнюдь не напрасной;
Все хорошо лишь в мире чистых грез,
А в жизни - счастье с пеленою слез.
Любви ли иль свободы ради,
Вступай в игру, как в маскараде.
Меж нами нет минувших сотен лет.
В шестнадцать ты вступаешь в свет
В роскошном платье по последней моде,
Проста, серьезна по природе.
Все кажется, сейчас заговорит,
Поднявшись, платьем зашуршит,
С улыбкой, полной восхищенья,
Предмет любви и вдохновенья.
На станции
Откуда вдруг взялась? Леса и веси!
Легко вышагивая через рельсы,
С ребенком под руку путь перешла
Пред поездом, спокойно-весела,
Со станом Афродиты, в джинсах...
Ужель богиня мне приснилась?
И снова показались: не спешат,
О чем-то увлеченно говорят, -
Вдруг, оглянувшись, побежали
И через рельсы... Нет, не опоздали.
Ах, как довольны. Рад и я.
Ликующая радость бытия!
С походкой легкой, в джинсах,
Я видел Афродиту в жизни!
* * *
Ну, чем она особенна? Проста,
Ребячески беспечна... Красота?
Лица ее я не заметил, стана
Захвачен сокровенной тайной,
Как статуи без рук и головы,
Иль туловища лишь, увы!
Но прелесть женская нам снится
И в камень можно бы влюбиться.
А тут живая, с кровью, не мечты, -
Любовь же и святыня красоты,
С игрою резвою с самим Эротом,
И мы с природой всей им вторим,
И песнь любви поем мы вновь.
Благослови нас, женская любовь!
ХОР ДЕВУШЕК
(Из пьесы «Огни Москвы»)
Из света солнца серп луны,
Осколок счастья и весны
Ушедших в ночь тысячелетий...
Как одиноки мы на свете!
Несемся наперегонки,
Ликующие светляки.
Святая ночь греха и бездны.
Ко мне, ко мне, мой рыцарь бедный!
Благое счастие любви...
Ах, пламя нежное в крови!
На гребне страсти - только мука,
И счастьем кажется разлука.
Лети, беспечный мотылек,
На свет в ночи; то счастья Рок.
* * *
Как на заре сияет месяц,
Таинственен, беспечен, строг
Наряд и поступь манекенщиц.
Ура! Париж у наших ног.
У ног красавиц из России,
Как некогда, как из богинь,
Носились ножки золотые
Первейших в мире балерин.
В игре страстей одних и тех же,
С изысками мечты в одеже,
Мы обновляем высший свет,
Стареющий уж сколько лет
С игрою предрассудков, мнений
И сменой скорой поколений.
* * *
В сиянии огней Москвы-реки
Из тьмы летим, как мотыльки.
Огни Москвы - чудесная подсветка
Страстей ликующих отметка
Десятка мировых столиц
Свободы, счастья без границ.
И ночь восходит бесподобным светом,
Ликующим средь звезд приветом.
Играем сексуальность на показ,
То пляска страстная для глаз,
Вся нега пластики, без порно, -
Игра веселая бесспорно!
И сладость лучезарных битв,
И песнопений, и молитв.