Подписалась Женя так: «Принцесса из вашей сказки».
С той поры Женя жила в Москве.
Кирилл нашел, что так и лучше. Ему нравилось думать, что однажды, будучи в Москве, он увидит Женю Сережникову, как встретил ее в книжном магазине в поселке тогда, зимой. Он знал, что его влюбленность в Женю со временем снова утихнет или совсем пройдет, но не спешил. Он радовался тому, что Женя рассталась с ним с хорошим чувством, со словами любви и нежности.
Выходя на прогулку по городу, он нет-нет да и уносился мыслями в Москву и словно видел Женю Сережникову в многолюдной толпе, среди современных зданий, среди московских перспектив с башнями Кремля. И все чаще стал замечать девушек, похожих на Женю, как ее младшие сестры. Ему казалось, Женя была всюду и жила где-то в Москве, как некогда в старинном городе за морем.
Евгений Сережников замолк.
- Это все? – спросила Мария деловито.
- Да.
- Вероятно, однажды Кирилл приехал в Москву...
- Да. Они не переписывались. По старому адресу он ее не нашел и решил, что так лучше. Он стоял на берегу Москвы-реки, у моста, я забыл, как он называется, когда рядом с ним остановилась молодая женщина: он почувствовал, что это Женя прежде, чем взглянул на нее. Инстинктивно, как во сне, он обернулся и обнял ее.
- Как! Вы все еще любите меня и решительнее, чем раньше? - рассмеялась Женя с восхищением.
Несомненно здесь случай сыграл свою роль: он спутал корпуса дома, а когда он уходил - медленно, все оглядываясь, ведь здесь жила Женя Сережникова - через дворик, в окно Женя заметила нечто знакомое и узнала Кирилла... Она только что пришла с работы и тут же выбежала на улицу, последовав за ним безошибочно - к Москве-реке...
- Уже горячо, - сказала Мария взволнованно.
- Больше я ничего не знаю, кроме моих пробуждений, то есть моментов, как я помню себя лет трех, с воспоминаниями о матери уже после ее посещения и ухода.
- Но и так все ясно, - Мария потянулась к нему и поцеловала его в губы. - Вы мне не откажете?
- В чем?
- В любви, - смутилась от нахлынувшего волнения молодая женщина.
- В сексе, хотите сказать?
- Ну да, - и вовсе раскраснелась Мария. - Но это любовь и прежде всего ваша любовь к молодой женщине, к вашей матери, она-то и запала в мою душу, и меня потянуло поцеловать вас, приласкать...
В это время пронесся зумер звонка в дверь. Подъехала подруга, чему Мария даже обрадовалась: ведь репетитор мог отказать в ее желании, и тогда придется с ним расстаться.
- Я пойду, - сказал Сережников полушепотом и поцеловал молодую женщину с явным намерением показать ей, что он оценил ее порыв.
Открыв дверь, Мария выпустила молодого человека и впустила подругу, весьма дородную особу, которая так и впилась маленькими глазками в репетитора.
- Чем это вы тут занимались? Я не видела тебя никогда такой смущенной и счастливой.
- Он давал мне уроки любви.
- А я-то думаю, это ты давала ему уроки любви.
- Ты думаешь о сексе. Он говорил о любви...
- Он говорил о любви, а ты развесила уши?
- Развесила. Я всегда знала, что любовь - это нечто, а секс - просто так, игра, которую затеваешь с интересом, даже с волнением, а заканчиваешь с досадой. То есть расстаешься с партнером. Что ни говори, в сексе всегда есть обман или самообман; с этим и остаешься после веселой игры.
- А что такое любовь?
- Тело жаждет секса, а душа - любви...
- А если у меня тело и душа - не разлей вода?
- Тело свое ты чувствуешь всегда, а душа неуловима; она есть и ее нет, как жизнь и смерть... Это он так говорит.
- Репетитор?
Между тем Максим вступился за Мартына и решительно воспротивился идее Ксении нанять водителем-охранником репетитора, что весьма удобно для всех, прежде всего для гимназистки.
- Это мысль Ксении, - повторила по телефону Мария. - Я еще не говорила с Сережниковым по этому поводу...
- И не заговаривай, иначе я сам его отважу, - раскричался Максим, вставляя вереницу мата между слов.