Это она идет навстречу - на прощанье...
- Алеша, ты моя первая любовь.
- Ты прощаешься со мной? Мы расстаемся навсегда?
- Не знаю. Но с нашей юностью в пушкинских местах мы уже расстались. И эта встреча в Москве и наши прогулки... Лучше не бывает. Я знаю, как ты меня хочешь, для тебя это венец... А для меня конец моей юности и первой любви. Возьми меня. Я хочу, если уж на то пошло, чтобы ты остался в моей жизни и первым моим мужчиной.
В разлуке он уже не мог жить, просил выйти за него замуж, но она уже не радовалась его письмам, такого тона и смысла, что даже маме не покажешь... И перестала отвечать на его письма...
- «Я вас любил...» - с чувством воскликнула Лариса, а продолжение стихотворения словно пронеслось под ночными небесами далеким эхом.
- В это-то время Алеша встретил девушку, - чуть иным тоном продолжал рассказ Вадим, - на которой он вскоре женился, поскольку роман был скоропалительный, как нынче сходятся, едва познакомившись, но жениться не спешат, выжидая чего-то, но Алеша приглянулся девушке, а она ему тем более, красивая, застенчиво-скромная, ну, прямо Натали Пушкина... Да и звали ее Елена? - Вадим посмотрел на Князева, тот кивнул машинально, что заставило женщин переглянуться: значит, все-таки речь о нем. - У Елены была матушка в годах, вылитая Коробочка у Гоголя в «Мертвых душах», у нее была дача в садоводстве, а жили они в коммунальной квартире, занимая комнату при входе, и можно было подумать, что у них отдельная квартира, соседей не видно и не слышно, только на ночь дверь изнутри закрывалась на крюк.
Елена работала, а мать на даче; встречаясь с Алешей, она сразу стала приглашать его к себе, чтобы вместе поужинать, и он оказался впервые в городе в домашней обстановке. На выходные они уезжали на дачу, где его оставляли на ночь. Мать и родные Елены - все вокруг смотрели на него как на жениха. Елена смеялась и также выслушивала его объяснения в любви, позволяя целовать ее при случае.
Однажды, побродив по ночному городу, Елена оказалась перед закрытой изнутри на крюк дверью. Со смущением позвонила, по эту пору лета из соседей в квартире оставалась одна старушка. Она решила, видимо, не открывать, мало ли кто там бродит. Елена спустилась на площадку лестницы и в окно увидела во дворе Алешу: он не ушел, ожидал, верно, когда засветится ее окно. Он побежал наверх, и девушка так обрадовалась ему, что кинулась ему на шею и шепотом сказала, что любит его, в чем не была до сих пор уверена.
Они выбрались во двор, и тут Алеша посмотрел наверх: окно в коридоре было распахнуто, лето, жарко и ночью, а рядом водосточная труба. Он без особого труда поднялся до третьего этажа по трубе и с опасностью для жизни сумел добраться до окна. Откинув крюк, он впустил Елену, а сам уже вышел на лестницу, но она схватилась за его руку и потянула вовнутрь. Соседка, если и не спала, не решилась выглянуть.
Дальнейшее - ясно.
- Нет, нет, мы собрались здесь для бесед о любви и о сексе без купюр, без цензуры и ханжества, - возразила Лариса Минина. - Все согласны? Голосуем.
Все рассмеялись, голосовать не стали. Вадим снова перешел к отстраненному по тону рассказу, предварив его замечанием:
- Здесь кстати совершенно реально в целой серии любовных эпизодов в несколько лет можно показать всё, что демонстрируют в фильмах, с обсуждениями, они же, с подачи молодой женщины, которую просвещают подруги, перепробуют всё, с проступающей тревогой у жены, мол, она не получает того удовлетворения, о чем говорят как о оргазме...
Раздались протесты.
- Он заскочил вперед.
- Как прошла та ночь?
- Это же самое интересное!
Вадим снова переглянулся с Алексеем Князевым и продолжал так:
- В окно светила белая ночь. После объятий и поцелуев, как бы пробных, осторожных, Елена сказала:
- Оставайся. Мосты через Неву разведены уже или будут разведены.
Ночь принадлежала им. Он какими-то словами пожелал увидеть ее всю. Они ведь уже вместе купались на Неве у Петропавловской крепости и в лесном пруду на даче. Она замечала, как на Алешу обращают внимание девушки, он был, хотя и невысокого роста, строен, широкоплеч, а себя считала не очень приметной, больше из застенчивости и врожденной скромности. У себя дома Елена смело скинула платье.
- Всё? - спросила она скорее в шутку.
Он кивнул. Чтобы поразить Алешу своей смелостью, она сняла лифчик, и он впервые увидел девичьи груди, маленькие издали, и хотел подойти к ней, но она подняла руку, останавливая его, и в этот же момент спустила трусы и сделала шаг вперед, освобождаясь от них, и предстала перед ним обнаженной Венерой, милая, смущенно-радостная, со стройным бюстом, с тонкой талией и слегка тяжелым туловищем.
Лариса Минина словно вся закружилась в кресле и посмотрела на Олега Соловьева с торжеством.
Вадим продолжал:
- Алеша все любовался ею, Елена прошлась по комнате у двери, не позволяя ему приближаться к ней и прикасаться. Затем накинула на себя халатик и принялась стелить постель на разложенном диване. Он разделся и лег в постель в трусах и в майке, она же сбросила халатик и дала себя заключить в объятия. И вдруг отпрянула, испугавшись присутствия кого-то третьего. Но отступать, в принципе, было поздно. И хотя он постоянно твердил о любви и уже недвусмысленно жаждал, кроме поцелуев и объятий, большего в укромных местах леса или парка, то она уже не смела отказывать ему, ибо сочувствовала его мукам. Надо было лишь закрепить договор.
- Ты меня любишь?
- Очень.
- А ты на мне женишься?
- Да, конечно. Это само собой.
- Обещаешь?
- Во мне ли дело, Елена, это ты выйдешь за меня замуж?
- Да. Я твоя.
В сиянии белой ночи они не укрывались, чтобы видеть друг друга, и если ее тело, ее груди, живот, бедра - всякое соприкосновение, помимо акта, доставляло ему радость, она впоследствии призналась ему, что он показался ей, с пылом набрасываясь на нее, разводя ей ноги и проваливаясь меж них, смешным, как лягушка.
В гостиной пронесся смех.
- Конечно, мужчина, хотя и считает себя властелином, смешон в половом акте, как кузнечик, - объявила со знанием дела Лариса.
- Все-таки странно, как в первую ночь замечать такие подробности.
- Всегда надо укрываться сверху простыней.
- А то выходит порнография, что смешно и нелепо.
Вадим продолжал:
- Вскоре они поженились и принялись во все ночи испытывать и переиспытывать любовь, и, хотя, казалось, все было хорошо, веселое дыхание, вскрики, Алеша мог поминутно возбуждаться и вновь приступать к вожделенной охоте питомцев Эрота, не он, а жена стала уставать, может быть, от работы, да она еще училась в вечернем отделении вуза, и нередко он не мог заснуть, ведь обидно, что ему отказывали в любви.
Между тем Елена от разговоров с подругами и на работе с товарками постоянно узнавала новые подробности о любовных отношениях мужчины и женщины, и даже женщины и женщины, обо всем, что ныне выставляют нахально, переходя все границы, в фильмах и в интернете. Просвещалась Елена и у однокурсницы, которая еще замужем не была, но обо всем знала.
Елена признавалась подруге:
- Я испытываю потрясение, когда дело идет к концу у Алеши, он так нежно и страстно то припадает ко мне, заключая в объятия, то целует меня всю, а я тороплю его, чтобы он продолжал и еще, и еще, и он сам как помчится вскачь, но я уже боюсь, - пользоваться презервативами мы не любим, соприкосновение должно быть непосредственным, как при поцелуях, - как бы он не извергся там, побыстрее салфетку, и он со стоном исходит, и я довольна, но потом все думаю: а оргазм у меня был или нет?