«Странная идея повесить тут звонок», – подумала я.
Мужской голос из-за двери спросил:
– Кто?
– Это я, открой, – сказала Людмила.
Дверь приоткрылась, мужчина недовольно ворчал:
– Ты что, спятила?
Он стоял в прямоугольнике света, высокий, темноволосый, в длинном халате, полы которого слегка разошлись. Людмила, не обращая внимания на его слова, поспешила заключить мужчину в объятия.
– Я так соскучилась, просто сил нет.
– Идиотка, а если тебя кто-то видел?
Они оказались в доме, и мужчина торопливо закрыл дверь.
– Ну вот, – буркнул Вадим, – у нашей дамочки любовник.
– Чего ж она на тебя глаза пялила?
– Наверное, решила, что много не бывает. Зря я тебя разбудил.
– Успею выспаться. Возвращаемся или ее посторожим?
– Я б послушал, о чем они говорят, но, боюсь, кроме сюси-пуси, ничего не услышим.
– Если они что и замышляют, вряд ли это имеет отношение к нашему делу, – согласно кивнула я.
Вадим возразил:
– Не скажи. Такие дамочки иногда бывают весьма изобретательны.
– Чем ей могла досадить подружка дочери? А уж своему ребенку вредить она бы точно не стала.
– Ха, а если она отправила дочурку с глаз долой, чтоб вволю кувыркаться с этим типом? Детки, они ведь глазастенькие. Для того и огрела камнем ее подружку.
– Не заметила особого счастья в голосе любовника.
– Устал, наверное. Ладно, пошли. Если мы не можем их слышать, не вижу смысла здесь сидеть.
Возвращались мы по улице. Если кто-то обратит внимание на нашу прогулку, не беда. Это все-таки лучше, чем свернуть шею в овраге. Однако, миновав площадь, мы решили путь сократить. Вадим план поселка успел изучить и даже в темноте отлично ориентировался.
– Пойдем переулком, дальше вдоль пруда и окажемся напротив дома Ключниковых.
– Ты сказал, Димка звонил, – вспомнила я.
– Звонить-то звонил, но ничем не порадовал.
Мы уже видели пруд, когда возникло чувство, что кто-то смотрит на нас. Пристально. Очень осторожно я повернула голову вправо… Возле куста акации замерла женщина. Платье белело в темноте, точно подсвеченное изнутри. Женщина была так неподвижна, что в первое мгновение я готова была принять ее за одно из своих видений. Но тут стало ясно: она из плоти и крови, и передвигается, кстати, весьма неплохо. Сообразив, что ее обнаружили, она исчезла в зарослях. Оказалось, Вадим ее тоже заметил.
– А это еще что за хрень? – разозлился он, вознамерившись броситься следом, но я его удержала.
– В темноте ты только шишек себе набьешь.
Однако мы все-таки попытались понять, куда она подевалась. За кустами акации обнаружилась тропа, которая вывела нас к банно-прачечному комплексу, о чем сообщала вывеска на фасаде обшарпанного одноэтажного строения. Вывеска тоже новизной не блистала, но, судя по расписанию в рамочке, баня дважды в неделю все же работала.
Отсюда шла асфальтированная дорога к площади. Жилья поблизости нет, а белое платье мы бы непременно заметили, значит, беглянка где-то укрылась.
– Ну вот и женщина в белом появилась, – сказала я, когда мы после бесполезных поисков вновь направились к дому.
– Ага, точно по заказу.
– Думаешь, кто-то решил пошутить?
– Вряд ли над нами. Кто мог знать, что мы будем шляться по ночам?
– С этим, конечно, не поспоришь. И кто эта леди, по-твоему? Местная сумасшедшая?
– Найдем – узнаем.
– Мы будем ее искать? – уточнила я.
– Куда ж деваться? – проворчал Вадим. – Кому-то тут спокойно не живется, и в результате мы имеем пропавшего пацана, нервного батюшку, а теперь еще и бабу в простыне.
– Это было платье.
– Тоже не очень хорошо, учитывая, что тетка припустилась прочь, вместо того чтобы вежливо сказать «здравствуйте».
– Допустим, она необщительна.
– Дети возле реки видели ее днем. И не узнали. Отсюда вывод: она не из местных. Тогда что здесь делает? И какого лешего шляется по ночам?
– Ты прав, – подумав, кивнула я. – Если она не из местных, то где находится в то время, когда не пугает случайных прохожих?
– Может, она из города приезжает. Вопрос: зачем? Просто побродить по здешним улицам?
– Тогда она и вправду сумасшедшая. Допустим, у нее есть причина вести себя таким образом.
– Придумай хоть одну.
– Она тайно встречается с любовником.
– Одна такая у нас уже есть. Здесь что, разгул любовной горячки?