– Я к тебе, – сообщила я виновато.
– А одеяло зачем? – зевнул он.
– Затем. Подвинься.
– В чем дело-то?
– Кошмары замучили.
– Понятно. Ладно, ложись.
– Спокойной ночи, – завернувшись в одеяло, пробормотала я, блаженно закрывая глаза. Все мои страхи мгновенно улетучились.
– Издеваешься? – проворчал Вадим. – Уснешь теперь, как же.
– А что мешает?
– Непреодолимое желание тебя трахнуть.
– Свинья.
– На правду грех обижаться.
Он обнял меня и поцеловал в макушку.
– Спи. Я на страже. Все кошмары мигом исчезнут.
Я успела подумать: пользоваться его добротой тоже большое свинство, в общем, мы квиты. И уснула.
Пробуждение вновь вышло не из приятных. Вадим сопел рядом, но в комнате, кроме нас, кто-то был. На сей раз я не спешила открыть глаза, сосредоточилась на своих ощущениях, пытаясь понять, где этот третий находится. И только после этого повернула голову и приоткрыла глаза. Мужчина стоял возле окна, спиной ко мне, рукой упираясь в подоконник. Сердце ухнуло вниз. На мгновение я решила: это он, тот самый тип из моих снов. И тут поняла: передо мной Бергман.
– Проснулась? – не поворачиваясь, спросил он.
Вадим завозился, откинул одеяло и сказал:
– Привет, Джокер. Давно здесь?
– Пару минут.
Я поднялась, с опозданием сообразив, что вчера явилась сюда в ночной рубашке, надо бы что-то набросить… если только одеяло.
– Я не смотрю, – усмехнулся Бергман.
В голосе раздражение или мне это кажется? В самом деле: не успела я расстаться с Димкой, как очутилась в постели Вадима. Так держать, милая.
– Мог бы подождать в гостиной, – разозлившись в основном на себя, съязвила я.
– Я не знал, что вы спите вместе, – сказал он.
– Я тоже не знал, – с серьезным видом кивнул Вадим. – Надо же так вляпаться. Теперь придется жениться. Иначе совесть замучает.
– Совесть? – вроде бы удивился Бергман. – Ты обнаружил ее присутствие?
– Вообще-то она присутствовала всегда, просто я как-то не уделял ей особого внимания.
Я вышла из комнаты, но дверь оставила открытой и, пока переодевалась у себя, слышала их разговор, точнее, дружескую пикировку, которой они торопились сгладить весьма щекотливый момент.
– Ага. И я никого не застукал, потому что вы не любовники?
– Не, не любовники. Такое я запомнил бы. У нас тут произошли кое-какие события, – сказал Воин.
– Разбитое окно?
– Да. Кто-то швырнул камень.
Дослушивать я не стала, отправилась в ванную и выходить оттуда не спешила, маета в душе такая, что впору реветь. Какого хрена я поперлась к Вадиму? Залезла бы в шкаф, уж если так приспичило. Как обычно, ночные страхи при свете дня казались глупостью и даже удивляли, точнее, удивляла столь бурная реакция на них. Объясняй теперь Максимильяну, почему я вела себя так по-дурацки.
Когда ванную я все-таки покинула, Бергман сидел на веранде и не спеша пил кофе. Лицо абсолютно непроницаемо, кто знает, о чем он думает. В который раз я пожалела, что его эмоции считывать не в состоянии. Впрочем, догадаться о них в настоящий момент несложно.
– Где Вадим? – спросила я, наливая себе кофе.
– В душе.
– Он тебе сказал?
– Он говорил довольно много. – Помогать мне Бергман явно не спешил.
– Я пришла к нему под утро, изрядно напуганная, и спали мы под разными одеялами. Это на тот случай, если ты заведешь старую песню о моем выборе. Я никого не выбирала. И не собираюсь.
– Чего ты злишься? – склонив голову набок, спросил он.
Я хотела ответить в том духе, что истории, которыми он нас потчует, вконец достали, но вдруг поняла: мой ответ должен быть максимально правдивым. А вот с этим было сложно, нелегко разобраться в самой себе. Но я попробовала.
– По неизвестной причине я чувствую себя шлюхой, и мне это не нравится. Оттого я злюсь в основном на себя. И на тебя тоже, раз уж тебя черт принес с утра пораньше и без предупреждения.
Он кивнул все с тем же серьезным видом.
– Прости мое любопытство, милая. Но я не могу не спросить о твоих чувствах к Вадиму. Они есть?
– Конечно. Дружеские. Я ему доверяю, вот и потрусила в его комнату.
– А если бы в соседней комнате спал я, ты бы и ко мне потрусила?
– Нет, – весьма неохотно ответила я.
– То есть мне ты не доверяешь?
– Дело совсем не в этом, – покачала я головой.
– Поясни.
– Тебе обязательно надо это услышать? – разозлилась я. – Пожалуйста. Я бы вряд ли доверяла себе. Так что предпочту держаться подальше от твоей постели.
Я надеялась, он как-то отреагирует на это, скажет, что такое признание довольно неожиданно, но он молчал. Сделал последний глоток кофе и отодвинул чашку. А я почувствовала обиду, хуже того – боль. А еще хуже то, что он мои эмоции прекрасно считывал, в этом я не сомневалась. Знал, какие чувства я испытываю сейчас, и молчал. «Не спешит утешить, – мысленно скривилась я. – И правильно. Учимся рассчитывать только на себя. Вот как-то так».