— Ешьте, дорогие.
— Мерси, ма шер!
Кузьма с размаху хлопнул хозяйку по спине, припал к кружке, влив в себя не меньше половины её содержимого, и принялся за еду, изредка почёсывая кудлатую голову.
Владик сидел неподвижно, глядя на Кузьму. Немного придя в себя, он решил уточнить:
— Прости, в каком веке?
Кузьма беззаботно макнул в подливу краюху хлеба.
— В шестнадцатом.
— Издеваешься?
— Нисколько. Ты чего не ешь? Целый же день на ногах.
— Почему ты сказал, что родители не переживают?
Кузьма со вздохом отложил в сторону ложку.
— Ох, и приставучий ты. Потому не переживают, что не заметили, что вас с сестрой твоей нету. Там время по-другому идёт. У нас тут год, а там — минута.
Владик покивал головой, и только тут до него дошло:
— Погоди, ты сказал, что родители не заметили, что нас нет дома! Кого это нас? Что, Вероника тоже здесь?!
— Ага.
Владик вскочил на ноги.
— Чего ж ты молчал?! Пошли к ней!
Кузьма почесал в ухе и кивнул Владику на тарелку:
— Сиди и ешь. Не так всё скоро, как ты думаешь. Обмозговать надо, как лучше поступить, чтобы до сестрицы твоей добраться.
Владик принялся есть. Потом задержал ложку и хмуро заметил:
— Ты можешь не чесаться?
Кузьма сварливо возразил:
— Тебе мешает?
— Нет, просто мне мама говорила, что нужно подсказывать друзьям, если они что-то не так делают. Если ты им настоящий друг.
Кузьма вздохнул:
— Ешь, настоящий друг.
И, подумав, буркнул:
— Зануда.
* * *
Малость осовевшие после сытной еды, Владик и Кузьма неторопливо шли по улице. Кузьма — он ковырял в зубах небольшой щепкой — шёл нетвёрдыми ногами ещё и из-за изрядного количества вина, выпитого за обедом. По той же причине он время от времени останавливался и отвлекался от главной темы разговора, чем вызывал у Владика сильнейшее негодование.
— Как Вероника сюда попала? Как и я?
— Как и ты. Через дверь. Только она порхнула, как бабочка, а ты топал, как дестриэ некованый.
— Как кто? Ладно, неважно, давай дальше.
Но Кузьма уже остановился и принялся за свой рассказ.
— Дестриэ — так лошадей рыцарских называют. Здоровенные такие, на рыцаре же латы тяжёлые, и конь должен быть у него — ого-го! Когда я служил в свите короля Франции Иоанна Первого, нет, Второго Доброго… Хороший был король. В битве при Пуатье я бы ни за что не позволил англичанам взять его в плен. Но один подлец мне так саданул по шлему топором. Хорошо, шлем выдержал. Миланской работы был шлем…
— Какая битва, какой Иоанн?! Сестра моя где?!
— Битва? Дай посчитать… Почти двести лет назад. Так вот, а что касаемо коня…
— Двести лет назад? Ты участвовал в битве двести лет назад? Тебе не надо было столько вина пить! И перестань в зубах ковырять! Неприлично!
Кузьма бросил на землю щепку и стал цыкать зубом.
Владик вздохнул:
— И не цыкай.
— Пацан, не нахальничай. О чём я? Ах, да! Так вот, а сестра твоя как мышка шмыгнула, я только и увидел, как дверь захлопнулась. Я сразу смекнул, что за ней и ты потянешься приключений искать на свою голову. Думал, сперва тебя домой заверну, а потом уже её выручать стану. Ан нет, ты шустрый оказался. Как рванул от меня, только тебя и видели! Орёл!
Кузьма на ходу покровительственно похлопал Владика по макушке. Владик зашёлся от злости.
— Хватит меня по голове лупить! Вероника где?!
Кузьма снова неожиданно остановился.
— Орёл-то орёл, но головой тоже думать надо. Ты зачем камнем в того всадника швырнул?
— Он меня плёткой стегнул! Мне ему что, «спасибо» было говорить?
— Ты хоть знаешь, кто это был? Не солдат, солдат — так, никто, я про человека, которого они охраняли?
— Плевать мне на него!
Владик хотел идти дальше, но Кузьма схватил его за плечо и совершенно трезвым и зловещим, свистящим шёпотом продолжал:
— Пацан, это тебе не дома у родителей. Там набедокуришь — в худшем случае по заднице надают.
— Меня дома не бьют!
— А надо бы! Дай договорить! Именно, что тут тебе — не дома. Тут плюнешь не в ту сторону — враз голову отрубят! Это если повезёт!
Подумав, Владик решил уточнить:
— А если не повезёт?
— Об этом тебе лучше не знать. Спать перестанешь. Тут казнить умеют. Так умеют, что… Особенно тот, которого они охраняли.
— Кто он?
— Тот, в сером? Дон Кон Рабиа. Регент.
— Что такое «регент»?
— Опекун. Он ведёт дела королевства до тех пор, пока принцессе, бедняжке, не исполнится шестнадцать лет.