Так, если судьи уже рассаживаются, значит, концерт вот-вот начнётся. Максимилиан запрыгнул на сцену и лапой отодвинул занавес, собираясь занять место за кулисами. Он в последний раз оглянулся на зрительный зал, слыша, как всё волшебным образом затихает перед тем, как раздвинется занавес. И вот тогда он увидел даму из кафе.
Она сидела в ложе с краю сцены, с тремя другими зрительницами, которые наклонялись к ней, передавали носовые платки и с сочувствием качали головами. Вышитая бисером шаль плотно окутывала даму, а её глаза покраснели и опухли. Максимилиан вспомнил, что она сказала своей подруге, когда буквально упала на стул в кафе, и ощутил знакомое покалывание в кончике хвоста. Кот едва заметил, как последний из судей занял своё место, дирижёр появился у сцены в круге света, а весь остальной зал погрузился во тьму и тишину. Макс не обращал ни на что внимания. Он спрыгнул на пол и поспешил к лесенке, которая вела в бельэтаж.
Кот проскользнул в ложу и затаился в тени, где его не заметят. Концерт уже начался, и высокий голос – сопрано – заполнял зал так, что казалось, будто ноты поблёскивают в воздухе. Должно быть, это Джулиана, подумал Максимилиан. Досадно, но приходилось признать, что она исключительно талантлива, а её голос за секунду мог переходить от лёгких трелей с порхающими нотами к долгим протяжным музыкальным фразам, повисающим в воздухе. Весь зрительный зал был околдован.
Все, кроме дамы из кафе. Не обращая внимания на своих подруг, которые хотели теперь послушать пение и обменивались взглядами, далёкими от сочувствия, женщина рыдала над фотографией, которую сжимала в дрожащей руке.
– Её снимали только на днях, – всхлипывала она. – Посмотрите, какая красавица.
Подруга справа закатила глаза и отложила театральный бинокль, в который она разглядывала платье Джулианы.
– Да она наверняка вернётся, Моник, – пробормотала дама. – Предоставь это полиции.
Плачущая Моник покачала головой.
– В полиции только сказали, что это одиннадцатый случай за месяц, и у них есть более важные дела. Представляете! Похищены одиннадцать прекрасных созданий, и никого это не волнует.
Тут она закрыла лицо руками и окончательно залилась слезами.
Вторая подруга в довольно тусклом платье какого-то грибного оттенка взяла фотографию и выдала Моник ещё один платок.
– И ты что, не имеешь представления, как её украли? – спросила она.
– Я вхожу сегодня, чтобы покормить её завтраком, а её нет! – разливалась Моник. – Её любимая еда. Лосось со сливками. Бедная моя девочка!
Максимилиан нахмурился. Они явно говорят о ребёнке, но лосось со сливками – довольно-таки своеобразное детское питание. Он выбрался из тени, чтобы попытаться взглянуть на фото, но дама в платье грибного оттенка держала его перед глазами. Только когда она возвращала его Моник, коту удалось увидеть, о ком речь. На фото была большая пухлая подушка с кистями. А на подушке позировала изящная живая кошечка, серая с блестящими глазками, в ошейнике, украшенном квадратными бриллиантами.
Максимилиан почувствовал, как вздыбилась его шерсть. Он выскочил из ложи и побежал к сцене, а его мысли тоже неслись, перегоняя одна другую. Действует какой-то похититель котов. Он уже забрал одиннадцать животных и, похоже, полиция не собирается это расследовать. Значит, Максимилиану предстоит спасать их. Проскальзывая в двери, которые вели за кулисы, он услышал громкие аплодисменты. Должно быть, Джулиана закончила своё выступление. За сценой Макс обнаружил Оскара, который сидел, дожидаясь друга.
– Я пришёл извиниться, – сказал чёрный кот. – Прости за мои слова. Ты пропустил пение Джулианы. Она исполняла волшебно.
– Сейчас не до этого, – выдохнул Максимилиан и быстро изложил другу всё, о чём услышал в ложе.
Коты обсуждали это дело весь концерт. Пока Генри ворковал, исполняя любовные песни, друзья размышляли, действительно ли кошки похищены или просто отправились прогуляться. Пока Альберт грохотал, повествуя о богах войны, они взвешивали возможность похищения умного кота. Собаки, конечно, гораздо глупее, и поэтому их значительно проще украсть, но чтобы обмануть кота, похитителю придётся очень постараться.
Потом на сцену вышла Майнет, и друзья прекратили обсуждение.
Майнет в своём простом зелёном платье стояла посередине сцены, а её чарующий голос творил волшебство. Прекрасная чистая нота взмывала ввысь и рассыпалась чудесным фейерверком, прежде чем снова скатиться вниз, к заворожённым зрителям.