— Клянусь Юпитером, ты выглядишь счастливым! Я и не знал, что твое дьявольское лицо способно на такое выражение!
— Я полон замечательных новостей! Брюнель спроектировал новый, более эффективный синтезатор звука — не этот ужасный динь-динь-динь! — и как раз сейчас встраивает его в Спенсера. К концу дня наш заводной философ заговорит!
— Потрясающе! — зааплодировал Траунс. — И чем же он теперь собирается заняться? Наверное, не слишком-то удобно быть механическим?
Бёртон достал чируту и поднес к ней спичку.
— Он хочет занять место Адмирала Нельсона и стать моим слугой: говорит, что никому не доверит себя заводить. И еще он хочет писать: дескать, никогда еще его голова не была такой ясной. У него уже готовы три тома. В голове. Осталось только перевести их на бумагу. Он собирается использовать мой автописец и строчить каждую свободную секунду.
— Заводной автор! — воскликнул Траунс. — Вот это да!
— Мечта издателя! — заметил Бёртон.
— Языкастый павиан! — пропела Покс.
Королевский агент втянул дым, откинул голову и выпустил изо рта идеально круглое кольцо.
— Хорошие новости и относительно сэра Роджера. Его приняла семья Арунделл, а Брюнель сделает ему механические руки, такие же как у Дэниела Гуча. Однако с лицом уже ничего не поделаешь: боюсь, бедняге придется всю жизнь носить железную маску.
— Он собирается переехать в Тичборн-хаус?
— Да. И клянется, что каждый год будет выдавать Дар. Он всё еще верит в проклятие леди Мабеллы.
— Я его не обвиняю. Ведь все неприятности его семьи начались именно тогда, когда сэр Генри нарушил клятву предков.
— А как у нас насчет бренди? — Бёртон вскочил, подошел к бюро и вернулся с графином и двумя бокалами. Щедро наполнив оба, один он протянул другу.
— Как там Честен? — спросил Бёртон, снова усаживаясь в кресло. — Восстановился?
— Более или менее. Но какое-то время не сможет пользоваться одной рукой, поэтому он взял месячный отпуск. Похоже, вид ходячих трупов совсем вывел его из себя: никогда еще не видал его таким нервным. Надеюсь, время, проведенное с женой и садом, пойдет ему на пользу. Он крепкий парень. — Человек из Скотланд-Ярда поднял брови. — Я всё жду… Это всё славные новости, но они не объясняют твой… как бы это выразиться… энтузиазм.Подходящее слово?
— Да, — улыбнулся Бёртон. — И совершенно правильное.
— Тогда вперед! Рассказывай.
Королевский агент сделал хороший глоток бренди, отставил бокал в сторону и сказал:
— Действуя по рекомендации моего невероятно талантливого и блестящего помощника…
— …извращенца, — не удержался Траунс.
— …извращенца, — согласился Бёртон, — правительство приобрело семь Поющих Камней Франсуа Гарнье у Эдвина Брандльуида: счастлив сообщить, что они продолжают пребывать в голове у Герберта Спенсера. Правительство также выкупило семь осколков южноамериканского камня у сэра Роджера. Пальмерстон желает, чтобы все Глаза Нага оказались в руках Британии: это дело государственной важности.
— Они и так у него. Что дальше?
— Два из них, Траунс. Только два.
Детектив-инспектор нахмурился и тряхнул головой.
— Но их и было только два. Третьего ведь не нашли, верно? Он ведь где-то… О!..
Глаза Бёртона блеснули:
— …в Африке!
— То есть?..
— Да, дружище: завтра же я начинаю подготовку к экспедиции. Буду искать третий камень и одновременно собираюсь найти исток Нила. Раз и навсегда.
— Ты собираешься опять пройти через всё это?
— Не беспокойся, старина: финансировать экспедицию будет правительство, а Брюнель пообещал предоставить транспорт на первые этапы сафари. Так что я могу с уверенностью сказать, что эта попытка будет не такая болезненная, как предыдущая!
— Чепуха! — в ужасе прочирикала Покс.
Приложение
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ВИКТОРИАНСКОМ ВЕКЕ…
1862 год оказался не самым удачным в жизни Бёртона. Только что женившись на Изабель Арунделл, он должен был расстаться с ней почти на двенадцать месяцев. Будучи консулом болезнетворного острова Фернандо-По, [193]почти всё свое время он проводил, исследуя Западную Африку, особенно области, опустошенные работорговлей. Как всегда, он изложил на бумаге свои проницательные замечания и зачастую очень резкие мнения, результатом чего стали три книги: «Странствования в Западной Африке», «Абеокута и Камерунские горы», а также «Миссия к Гелеле, королю Дагомеи».
Именно в 1862 году возмужавшая поэзия Суинберна была высоко оценена критикой, в немалой степени благодаря усилиям Ричарда Монктона Милнса. Однако на личном фронте дела у него обстояли совсем не так радужно. Его большой друг, Лиззи Россетти, [194]умерла. Он сделал предложение другой девушке (ее личность до сих пор остается загадкой), но она рассмеялась ему в лицо. Из-за ужасающего алкоголизма вел себя поэт невероятно эксцентрично.
«Не знаешь разве ты, скорбит по ком…» — отрывок из стихотворения «Элегия», впервые напечатанного в сборнике «„Астрофель“ и другие поэмы» (1904). Ричарду Бёртону оно не посвящено.
«Царица наслаждений» — отрывок из стихотворения «Дуэт», впервые напечатанного в сборнике «Поэмы и баллады» (1866). [195]
Человек, который считается сегодня отцом информатики и создателем первого компьютера, обладал исключительно сложным характером. Он пережил множество личных трагедий (в том числе смерть пятерых детей из восьми) и всю жизнь страдал от недостатка финансирования. Некоторые из его самых амбициозных проектов, в частности Большая разностная машина, [196]так и не были реализованы. Конечно, главной причиной этого была нехватка денег, но и эксцентричный характер Бэббиджа тоже сыграл в этом не последнюю роль. Помимо прочих причуд, он питал неприязнь к «простым людям» и к производимому ими шуму. Уличные музыканты вызывали у него лютую ненависть. В 1862 году Бэббидж написал автобиографию: «Переход от жизни к философии».
Само это понятие ввел в научный обиход британский врач Ричард Катон (1842–1926). Он же провел первые измерения электрической активности мозга, результаты которых опубликовал в Британском медицинском журнале в 1875 году.
Дело Тичборна началось в 1866 году, когда вдова леди Тичборн получила письмо от человека, заявившего, что он и есть ее давно пропавший сын. Скорее всего, этим человеком был Артур Ортон, невероятно жирный мясник родом из Уоппинга, за несколько лет до этого переехавший в Австралию. Вернувшись в Англию, он первым делом заявил права на имение Тичборнов, чему резко воспротивилась знать; зато его горячо поддержали рабочие. Последовали два суда. Первый длился 102 дня, и на нем Претендент не сумел доказать, что является Тичборном: все его притязания были отвергнуты. Второй суд, уголовный, длился уже 188 дней. Артур Ортон был признан виновным в лжесвидетельстве и приговорен к четырнадцати годам каторги, из которых отбыл десять.
Дело Тичборна стало одной из сенсаций века. Так, несмотря на неопровержимые доказательства, в том числе, например, то, что он был совсем не похож на Роджера Тичборна, Претендент стал любимцем низших классов. Про него рассказывали анекдоты, пели песни и писали пьесы. Судебные процессы над ним вскрыли слабость аристократии, заставив многих простых людей поверить в то, что он стал жертвой заговора.
Пережив бурю, семейства Тичборн, Даути и Арунделл с того времени очень бдительно следят за тем, чтобы Дар Тичборнов выдавался каждый год.
Один из самых авторитетных, изощренных и превратно понятых философов в британской истории, Герберт Спенсер смешал учение Дарвина с социологией. Фразу «выживание самых приспособленных» позаимствовал у него сам Дарвин. Учение Спенсера было упрощено, неверно интерпретировано и вульгаризировано некоторыми правительствами, с его помощью пытавшимися оправдать свои евгенические программы, в том числе Холокост в 1940-е годы. Таким образом, Спенсер стал ассоциироваться с одним из самых мрачных периодов в современной истории.
193
Ныне остров Биоко (с 1979), ранее — остров Масиас-Нгема-Бийого (1973–1979), до этого — остров Фернандо-По (1471–1973). Крупнейший остров Экваториальной Гвинеи, на котором находится ее столица Малабо.
194
Элизабет Элеонор Сиддал (1829–1862) — ученица, модель и возлюбленная Данте Габриеля Россетти; впоследствии его супруга (с 1860). См. сноску № 18.
196
Механический аппарат для автоматизации вычислений. Бэббидж задумал и проектировал такую машину в 1822–1831 годах.