— Пожалуйста, будьте моим гостем, — оскалился Кенили. Его красные глазки увеличивали линзы. Дженкин подошел к Бёртону и посмотрел на него.
— Боже мой, выглядит он не слишком хорошо!
— Полагаюсь на ваш опыт, доктор, — сказал Кенили. — Сэр Роджер, поосторожнее: не сломайте его! Вы можете защищаться от наглого вторжения, но обвинение в убийстве затруднит наше положение. Итак: слёзы, мистер Суинберн?
— Ничем не могу помочь. Больно. Вся голова в огне!
— Я говорю о стихотворении.
— А, эта абракадабра. Алмаз за водопадом, естественно.
Претендент нагнулся, чтобы поднять Бёртона. Исследователь быстро подобрал ноги и ударил сапогом в жирное лицо. Левая пятка попала в один из семи выступов, короной окружавших гигантский череп, и разорвала нитки. Голова Претендента отлетела назад.
— Ой! Больно! — пожаловался он, хватая Бёртона за руку и поднимая на ноги.
Королевский агент заметил черный алмаз, сверкнувший из раны.
— Поющий Камень, — пробормотал он.
Огромный кулак ударил его в лицо.
Бёртон глядел на желтоватое полотно своей палатки. Его пожирали истощение, жар, болезни, инфекции и раны. И не было ни одного дюйма тела, который бы не болел.
— Бисмалла!
Больше никакой Африки. Никогда. Ничего не стоит этой боли. Пускай источник Нила ищут те, кто помоложе: мне уже всё равно. Я получил только боль и предательство.
Чертов Спик! «Ни шагу назад! Иначе они решат, что мы отступаем!» С чего он взял, что это оскорбление? Как он мог с такой легкостью обратить мое отчаянье в предлог для предательства?
К черту его!
— Ты проснулся, Ричард?
— Оставь меня в покое, Джон. Мне нужно отдохнуть. Мы проверим озеро завтра.
— Это не Джон. Это я, Алджернон.
Алджернон. Алджернон Суинберн.Желтоватое полотно превратилось в желтоватый потолок, весь в пятнах от табачного дыма.
Предательство. Всегда предательство.
— Алджи, ты сказал им, где найти его?
— Да.
— И алмаз был там?
— Да. Кенили протянул руку за водопад и обнаружил там нишу. Он вытащил самый большой алмаз, который я видел за всю свою жизнь; разумеется, черный. И он был размером со сливу.
Предательство. Черт с тобой, Спик! А ведь считалось, что мы друзья. Не стреляют ли снаружи? Похоже на то.
Голоса за палаткой. Воинственные крики. Топот бегущих ног, словно ревущий ветер. Дубинки колотят по брезенту.
И ведай, что мир сей сотворен в противоположностях, в вечных циклах созидания и уничтожения. Только эквивалентность может привести к разрушению.
— Или к окончательному выходу за границы.
— Что? Ричард, ты меня слышишь?
— Соберись с духом и вооружайся, чтобы защитить лагерь.
— Ричард, очнись! Проснись!
— Алджи?
— Прости, Ричард. Мне очень жаль, но я ничего не мог с собой поделать: что-то засело в моей голове — не могу объяснить. Какое-то время я и вправду верил, что этот монстр — сэр Роджер Тичборн.
— Беги, Алджи. Если проклятая палатка обрушится нам на голову, мы будем, как котята в мешке!
— Прошу тебя, Ричард, мы не в Бербере! Это трактир «Дик Уиттингтон». Мы в Алресфорде, около поместья Тичборнов.
— А… подожди… Да, вспомнил. Мне показалось, что меня опять оглушила малярия.
— Нет, не малярия: это Претендент. Отъявленный мерзавец чуть не забил тебя до смерти. Ты помнишь лабиринт?
— Да, черт побери, он силен как бык! Насколько серьезно?
— Ушибы. Синяки. Ты весь черно-синий. Впрочем, ничего не сломано, не считая носа. Тебе нужен отдых, вот и всё.
— Воды!
— Сейчас.
Лабиринт. Ручей. Претендент. Камбоджийские Поющие Камни!
Камни, украденные у Брандльуида, и еще два камня Пеллетье. Все внедрены в череп этого Претендента. Почему? Для чего? Зачем?
— Вот, выпей это.
— Спасибо.
— Я не помню, как мы здесь очутились, Ричард. Последнее, что помню: Кенили отдает алмаз Претенденту. Тварь глядит на него, потом переводит взгляд на меня, и внезапно меня всего наполняет это низкое жужжание. Я слышу за собой женский голос, оборачиваюсь и вижу призрак леди Мабеллы. В этот момент я потерял сознание, наверное, и несколько часов спустя проснулся здесь. Хозяин гостиницы говорит, что нас привезли из имения в бессознательном состоянии. В кровати я нашел письмо, адресованное нам. Вот, послушай:
Бёртон, Суинберн,
Несмотря на требование моего клиента, выраженное при свидетелях через меня, его адвоката, вы решили вторгнуться в имение Тичборнов и попытались выкрасть собственность моего клиента. Если бы не тот факт, что мы уже подготовили сложный иск против полковника Лашингтона, я бы не колебался подать в суд и на вас. Поэтому мой клиент согласился забыть о вашей наглой попытке, при условии, что вы больше не будете пытаться нарушить неприкосновенность собственности Тичборнов. Напоминаю вам, что закон разрешает убивать нарушителей на месте. Уверяю вас: если вы еще хотя бы раз появитесь на территории Тичборн-хауса и каким-то образом избежите этой участи, я буду преследовать вас по всей строгости закона.
— На нем подпись Кенили и — хочешь верь, хочешь нет — какое-то пятно, похожее на отпечаток большого пальца Претендента. Кроме того, письмо засвидетельствовано доктором Дженкином и дворецким Боглем.
— Ничего не попишешь.
— О чем ты?
— Я имею в виду, что нам здесь больше нечего делать, Алджи. Очевидно, что Кенили и Претендент действуют заодно с призраком леди Мабеллы: они уже завладели южноамериканским Глазом и осколками камбоджийского. Так что мы собираем вещи и возвращаемся в Лондон. Я намерен тщательно изучить прошлое Претендента, а потом мы будем внимательно наблюдать за тем, что́ наши враги собираются делать с этими странными камнями.
Часть вторая
В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЮТСЯ ПАРОВЫЕ ПРИЗРАКИ
«Никто не может быть вполне свободным, пока не все свободны.
Никто не может быть вполне нравственным, пока не все нравственны.
Никто не может быть вполне счастливым, пока не все счастливы».
Глава 6
БУНТ В УГОЛКЕ ОРАТОРОВ
«Используй только уголь Формби!
Он дольше горит и дает больше тепла!
Каждый кусок десять дней выдерживается в растворе, сделанном по секретной формуле мистера Формби, поэтому он горит в три раза дольше и интенсивнее, чем обыкновенный уголь.
Больше энергии!
Формула Формби изменила мир!
Винтостулья не смогут летать без нее!
Паросипеды выйдут из употребления!
Фабрики будут работать в три раза медленнее!
Используй только уголь Формби! Он зажигает империю!»
Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон провел в Южной Америке больше трех недель. Он был небрит, кожа потемнела от загара и обветрилась. Сейчас он сидел в канцелярии правительства Его Величества, на Даунинг-стрит 10, но выглядел как дикий и опасный разбойник.
— Трудные времена, капитан, — мягко отметил лорд Пальмерстон, позволив секретному агенту сесть.
Бёртон утвердительно промычал, изучая восковое лицо премьер-министра, измененное евгениками. Рот, похоже, стал еще больше, несколько новых шрамов от операций появились на углах челюсти и еще пара — под ушами, которые, странным образом, теперь походили на жабры. Он выглядит как чертов тритон!
— Как идет война, сэр? — спросил Бёртон.
— Армией президента Линкольна руководят великолепные стратеги, — ответил Пальмерстон, — но мои еще лучше, и, в отличие от его, им не надо сражаться на два фронта. Наши ирландские войска уже взяли Портленд и большую часть Мэна. [83]На юге генералы Ли и Джексон выбили армию Союза из Виргинии. Я не очень удивлюсь, если к Рождеству Линкольн сдастся. [84]
83
Портленд — столица североамериканского штата Мэн. В реальной истории никакие военные действия в этом штате в 1861–1865 годах не велись. (В силу глубоких сепаратистских настроений никаких «ирландских войск» в составе армии Британской империи быть не могло.)
84
Речь идет о двух масштабных сражениях Гражданской войны в США, прошедших в штате Виргиния с 29 августа по 1 сентября 1862 года; под «Союзом» имеются в виду Северные штаты, поддержавшие Авраама Линкольна и оставшиеся в составе США. В альтернативной истории, созданной фантазией писателя, Линкольн вынужден воевать на два фронта: против войск конфедерации Южных штатов и против армии Британской империи. В реальной истории Палмерстон на это не решился из-за конфликта с Францией по поводу Мексики, а также учитывая всестороннюю поддержку Линкольна российским императором Александром Вторым; в итоге Британия не разорвала дипломатические отношения с США и не блокировала их атлантические порты, поэтому Гражданская война продлилась еще два с половиной года.