— Хоть бы пустой кэб! — взмолился Бёртон. Так оно и оказалось. Из дыма вынырнула несущаяся во весь опор паролошадь, все ее детали дребезжали. За собой она тащила старомодное ландо, объятое пламенем. Лошадь проскочила мимо них, подпрыгнула на мостовой и врезалась в окно таверны. Стекло с шумом разлетелось на куски, из здания послышались злобные крики. Котел машины взорвался, во все стороны понеслись горячие металлические обломки. Фасад здания рухнул на землю, в воздух взлетели кирпичи, стекло и камни.
Грегори Хэйр завопил от боли. Бёртон обернулся и увидел, что в левую руку его товарища вонзился кусок металла. Он скользнул под плечо Бёрку, почти потерявшему сознание, и удержал его на ногах, одновременно помогая устоять Хэйру.
— Уф! — выдохнул Хэйр. — Нехорошо. Ох! Ох! Совсем нехорошо, капитан!
— Подождите! — рявкнул королевский агент и осмотрел рану. Затем он опустил обоих на землю, стянул с себя пиджак, отбросил его в сторону и оторвал рукав от рубашки. — Сколько еще жгутов придется мне наложить, а, Хэйр? Почему вы оба всё делаете вместе? Даже раны вы ухитрились получить в одно и то же проклятое место!
— Прошу прощения, сэр, — прошептал Хэйр, — мне ужасно неудобно. Вы серьезно?
— Три человека, из них двое тяжело ранены, на всех одно оружие, и вокруг бунт! Да, я чертовски серьезен! Что касается раны, она была бы такой же тяжелой, как у мистера Бёрка, но, к счастью, ваш бицепс размером с мышцу бедра — кость не задета.
— Спасибо, сэр. Мне ужасно неудобно.
— Не будьте дураком! — прорычал Бёртон, посильнее затягивая жгут. — Вы же не сами прыгнули под этот осколок!
— Это полиция. Возвращайтесь в свои дома. Оставайтесь внутри… — послышалось издали. Из разрушенной таверны взметнулись языки пламени. Крики стали громче. Бёртон подобрал пиджак и надел на себя.
— Мистер Бёрк потерял сознание, оставайтесь с ним. Вот, держите, — Бёртон вложил кактус в руку Хэйру, — через минуту я вернусь.
Он нырнул во мрак. Кое-что привлекло его внимание несколько секунд назад; может быть, удастся спастись.
— Мы должны идти, капитан, — позвал его Хэйр. Бёртон бежал обратно тем же путем, которым они шли сюда, пока не оказался на краю площади. Он уставился в крутящуюся мглу справа от себя. Да, он там!
— Брошенный многобус, — сообщил он, вернувшись к Бёрку и Хэйру, и забрал себе револьвер. — Предлагаю его похитить. На нем мы окажемся у моста Ватерлоо через минуту.
— Вы умеете им управлять? — спросил Хэйр.
— Попробую. Не думаю, что рычаги там чем-то отличаются от винтостула. Пошли!
Вдвоем с Хэйром они доволокли Бёрка до гигантской механической тысяченожки. Она стояла посреди дороги, совершенно пустая, не считая водителя: его труп свисал с края сиденья.
— Похоже, его убили дубинкой, — прошептал Хэйр. Они с трудом подняли Бёрка по лестнице, втащили в панцирь и положили на скамью; он дергался и стонал.
— Помогите мне избавиться от водителя, — сказал Бёртон. — И попробуйте не пользоваться раненой рукой: я не хочу, чтобы вы потеряли еще больше крови.
— Я тоже, сэр Ричард.
Они спустились к гигантской голове бывшего насекомого и выволокли мертвое тело на край дороги.
— Мне кажется, основная волна бунта прошла через эту часть города, — заметил Хэйр: — видите, на улицах почти нет народа. Хотел бы я знать: где они теперь? Не думаете ли вы, что всё уже утихло, капитан?
— Судя по крикам и воплям, страсти еще кипят, — ответил Бёртон. — Тем не менее, похоже, вы правы: волна убийств схлынула или ушла в другую часть города, и мы ее не видим. В таверне, которую протаранило это ландо, этих несчастных явно было не так уж много.
Внезапно Бёртон навел револьвер на агента Пальмерстона и спустил курок. С мягким хлопком семь шипов пронеслись мимо уха Хэйра и вонзились в горло женщине, появившейся из мглы у него за спиной. Длинная труба, которую она держала в руках, собираясь размозжить голову Хэйру, выпала из онемевших пальцев и со звоном ударилась о мостовую. Женщина упала рядом.
— Очень благодарен! — сказал Хэйр.
— Берите кактус: я веду — вы стреляете!
Хэйр схватил предложенное оружие и забрался в многобус. Он встал у скамьи, на которой лежал Бёрк, устроился под пологом и прижал раненую руку к боку, держа игломет наготове. Бёртон уселся на место водителя и проверил приборы: один показывал, что котел работает, другой — что давление на пределе. Королевский агент поставил ногу на площадку, которая работала так же, как подножка у винтостула: если седок давил на нее, скорость увеличилась, если отпускал — уменьшалась; когда же площадка возвращалась в исходное положение, машина останавливалась. Два рычага управляли поворотами.
— Достаточно просто, — прошептал Бёртон. — Поехали.
Он мягко надавил на пластину. Механическое насекомое вздрогнуло и загрохотало; из труб, расположенных между его ногами, пошел пар; затем оно резко дернулось вперед, остановилось, моторы затрещали, и диковинная машина зашагала. Бёртон сражался с рычагами управления. Многобус был такой длинный, что, когда он вывел его с площади и направил в сторону моста Ватерлоо, середину занесло и машина с силой ударилась об угол булочной; кирпичная крошка взлетела в пыльный воздух. Некоторые ноги сломались и хлопнули по зданию. Витрина лавки разлетелась на куски.
— Осторожнее! — вскрикнул Хэйр. Бёртон прижал пятки к площадке. — Постарайтесь ехать посреди улицы: иначе мы потеряем все ноги на этой стороне!
— Извините, — пробормотал королевский агент и посмотрел назад, вдоль многобуса, пытаясь оценить расстояние. — Что за идиотская затея превратить насекомое в чертов «бус»! — проворчал он, потом дернул за правый рычаг и плавно отвел его назад. Машина отошла от угла и побежала по середине улицы.
Непрерывно сражаясь с рычагами, Бёртон вел многобус. Он метался из стороны в сторону, наталкиваясь на брошенные телеги, перевернутые жаровни и всякие другие обломки; что-то отлетало в сторону, что-то машина давила множеством мощных ног. Бёртон попытался ехать медленнее: он едва видел дорогу. Но площадка оказалась невероятно чувствительной, и его неуклюжая попытка привела лишь к тому, что машина тряслась, как в лихорадке. У Бёртона застучали зубы, а Хэйр сердито закричал:
— Пожалуйста, капитан, либо остановитесь, либо поезжайте, только, ради всего святого, выберите из этого что-нибудь одно!
Королевский агент посмотрел на указатели. Возможно, если…Бёртон протянул руку к маленькому колесику под барометром и повернул его против часовой стрелки. Тут же по всей длине многобуса из выхлопных труб вылетели клубы дыма, и машина стабилизировалась.
— Давление было слишком велико, — крикнул он, — сейчас я его привел в норму.
Бах! Бах! Бах!
Бёртон оглянулся. Грегори Хэйр стрелял в брум, который вынырнул из крутящейся тьмы и ехал рядом с многобусом. Его паролошадь громко пыхтела, а кучер вопил непонятно что. Один человек уже свешивался из пассажирской кабины, его руки болтались, а из головы торчали иголки кактуса. За ним, как за укрытием, прятался еще один и стрелял по Хэйру из двух револьверов.
— Подстрелите чертова кучера! — крикнул Бёртон.
— Пытаюсь! Вы можете вести машину ровнее?
— Проклятое идиотское насекомое! — сквозь сжатые зубы проворчал Бёртон. — И за каким дьяволом я уехал из Африки! — Он повернул левый рычаг, заставив многобус обогнуть неподвижного и искалеченного краба-уборщика. Мимо его уха просвистела пуля. — Меня не трогали львы. Я смирился с москитами. Я научился ладить даже с моим чертовым спутником-предателем. Но без гигантских паровых насекомых я уж как-нибудь могу…
Многобус ударил фургон в бок, в воздух полетели щепки.
— …счастливо…
Машина взбрыкнула и затряслась, переваливаясь через разбитую телегу.
— …обойтись!
— В меня попали! — вскрикнул Хэйр. Бёртон оглянулся: агент Пальмерстона лежал на полу, держась за бедро; его широкий рот перекосила боль. Брум подъехал ближе к голове гигантского насекомого.