Мы иногда наблюдаем в телескопах звезды, а вернее свет, то есть изображения этих звезд, часто расположенных от нас на расстоянии нескольких миллионов световых лет. Может быть, звезда, свет которой мы видим, уже давно не существует. Ее свет, проходя через безграничные пространства Космоса, продолжает распространяться с той же самой скоростью.
Следовательно, изображения Земли с древних времен не теряются, а непрерывно летят в космическое пространство, удаляясь от нас с каждой секундой на 300 тысыч километров.
Можно ли снова увидеть эти изображения спустя сто или более тысячелетий? Этот вопрос я задал себе пятьдесят лет тому назад и начал исследования.
Я уяснил себе, что, располагая приёмной аппаратурой соответственно большой мощности и желая увидеть изображение Земли, например, тысячелетней давности, я должен был бы «поймать» лучи света, высланные с Земли тысячу лет тому назад от какого-нибудь небесного тела, находящегося от нас на расстоянии пятисот световых лет!
Но ведь это небесное тело высылает также и собственные световые лучи. Как же отделить одни лучи от других: собственный свет от отраженного?
Много лет я потратил на теоретическое решение этой проблемы, а потом на проектирование и постройку соответствующей приёмной аппаратуры и селекционных устройств, которые могли бы перехватывать лишь отраженные лучи света и передавать их усилительным устройствам.
Но и это еще не всё. Какая польза от наблюдения луча света, хотя бы это даже был свет, который «вылетел» с Земли тысячу лет тому назад?
Необходимо было сконструировать гигантскую электронную аппаратуру, которая как бы увеличивала световые изображения до требуемых размеров. Ты, наверное, знаешь, — продолжал профессор, — что созданные в прошлом тысячелетии электронные микроскопы увеличивали изображение в сто тысяч раз. На подобном принципе я основал конструкцию своей аппаратуры и добился увеличения, по сравнению с которым даже современный гигаэлектронный микроскоп был детской игрушкой. И вот результат налицо…
Роль моих экранов или, если тебе угодно, зеркал, отражающих световые лучи, выполняют «установленные» на различных расстояниях от Земли небесные тела.
Мои «зеркала», наиболее удаленные от нас, — это находящиеся на расстоянии, шестисот восьмидесяти световых лет звезды Большой Туманности Андромеды, а самые близкие — звезды Ориона, расположенные на расстоянии примерно в пятьсот^ световых лет. Если я хочу получить, например, изображение земли времен Александра Македонского, то есть три тысячи лет тому назад, то устанавливаю аппаратуру на приём лучей света, отраженных от небесного тела, расположенного от нас на расстоянии в тысячу пятьсот световых лет. Правда ведь, как это чудесно и просто?
Я смотрел на профессора широко раскрытими глазами.
— Просто, — ответил он сам себе и улыбнулся, — но практическое решение всех проблем было совсем не так просто… Еще лишь два или три года работы над усовершенствованием селекционных устройств и… — добавил он оживленно, — и мир онемеет от удивления. Это открытие, не имеющее себе равных в истории человечества.
Ну, а теперь иди уже, мой мальчик, спокойной ночи, ты и так узнал слишком много.
Я вышел из лаборатории Рукса убежденный в том, что всё это был сон…
Два следующих месяца я ходил на «сеансы» в лабораторию профессора почти каждый день.
Перед моими глами проходили фрагменты живой истории разных эпох. Македония, Рим, культура инков, древнекитайское искусство, Византия… Обзор бесценного материала для исторических исследований, значение которого я даже сейчас не могу полностью оценить.
Потом наш Центр перевели в другой город, С тех пор я не видел профессора, но мысль о его гениальном открытии до сих пор не дает мне покоя…
— А что сейчас он делает? — спросил после минутного молчания Альф.
— Погиб… — тихо ответил Кирк, — погиб за несколько дней до нашего старта. В его лаборатории взорвался атомный реактор. Профессор все делал сам. Он обслуживал сложнейшую аппаратуру, при которой должно быть не менее трех ассистентов. Погиб… это страшно… ведь он не успел никому передать свою тайну. Сейчас нам известен лишь сам принцип, а конструкция устройств? Все нужно начинать снова!
— Поэтому ты так огорчен? — спросил
Альф.
— Несомненно большой ошибкой Рукса было то, что он работал в одиночку. Сам хотел быть конструктором, оператором и механиком.
Одинокие ученые похожи на одиноких пловцов — они теряются в безграничном океане научных проблем, — добавил он философски.
— Но ты не огорчайся, Кирк. Одинокий Рукс посвятил своим исследованиям пятьдесят лет труда, а целый отряд подобных ему великих ученых решит то, что ты имел возможность наблюдать, еще в течение нашей жизни.
Острый треск в громкоговорителе кабины неожиданно прервал Альфа.
Металлический и бесцветный голос бортового робота Омега-4 наполнил кабину:
— …Вы оба неправы…, — монотонно скандировал робот, — исследования показали…
Кирк и Альф прислушались.
— …когда в предстартовый период, — продолжал робот, — Омега-4 заряжался информационным материалом… по радио было передано сообщение… о результатах исследований комиссии, по вопросу разрушенной лаборатории профессора Рукса…
…В подземном… бетонно-вольфрамовом уцелевшем складе… было найдено большое количество… кинолент по истории… которые собрал профессор… Рукс был великим ученым… это — правда… он проводил исследования по антигравитации, и в этой области его заслуги неоценимы… однако он был маньяком, охваченным желанием поразить человечество необычным открытием… математически было доказано, уже двадцать лет назад… что практическое решение подобного замысла — абсурд… Рукс не признал себя побежденным, даже тогда, когда он сам убедился, что он неправ… начал обманывать самого себя…
— Что ты говоришь! — крикнул Кирк, остолбенев. — Альф, включи контрольную цепь этого механического кретина, ведь он бредит.
— …всё в порядке, — снова проскандировал Омега-4, —…хорошо знаете, что Омега-4 ошибается раз на сто миллионов информации…
— …Для проверки повторяю…
— Не нужно, не нужно! Замолчи, наконец, — поспешно потребовал Альф, забыв в возбуждении «официальный язык», на котором ведут разговор с роботом.
— Эта электронная обезьяна, наверное, сказала правду… Просто профессор Рукс показывал тебе фильмы, — обратился Альф к другу. — Теперь уже, вероятно, и ты поверил этому… и тебе стало легче…
Но прежде чем Кирк успел ответить, снова раздался голос робота:
— …двадцать часов. Мы находимся в районе ХВ-48… пора проводить очередные испытания… интенсивности космического излучения…
— Да, — неожиданно оживившись сказал Кирк, — он прав! Достаточно на сегодня сказок… Беремся за работу! Результаты наших исследований ждет Земля!