– Я тоже так думаю.
– Да, но… – Джо вздохнула. – Можем ли мы ему доверять?
– А почему бы и нет?
– Я не сомневаюсь в его добрых намерениях, но человек его положения… – Она пожала плечами. – Тетя, ты понимаешь, что я хочу сказать. Он знаменитость, его всюду ждут. И маленький мальчик с его проблемами вряд ли надолго привлечет внимание мистера Боумана.
Миссис Давентри задумалась на минуту, потом покачала головой:
– Нет, дорогая. Ты ошибаешься. Мистер Боуман не производит впечатления безответственного и легкомысленного человека. Если он что-то обещал, то обязательно сделает.
Слабая улыбка тронула губы Джо.
– Понятно. У тебя сложилось о нем благоприятное мнение только потому, что он однажды проводил тебя к столу?
– У тебя короткая память, – ответила миссис Давент-ри. – Ты забыла, что вчера именно он вызволил тебя с Боу-стрит? Ты не помнишь, как его потрясли синяки и ушибы Эрика? Одного я не могу понять – почему ты упорно не доверяешь ему?
Краска залила щеки Джо.
– Я… нет… Просто мы едва знаем его. Нам не следует ожидать от него слишком многого.
– Ты боишься разочароваться?
– Что ты хочешь этим сказать, тетя? – деланно рассмеялась Джо.
Миссис Давентри снова занялась рукоделием. Сделав несколько мелких стежков, она, помолчав, ответила:
– Ты знаешь, что я имею в виду, Джо. Ты сравниваешь каждого встреченного мужчину с Джоном, и, конечно, никто этого сравнения не выдерживает. – Она подняла взгляд на племянницу, глаза ее блеснули. – Думаю, если ты дашь ему шанс, то будешь приятно удивлена.
– Дам ему шанс! – насмешливо фыркнула Джо. – Тетя, он повеса. Он дерется на дуэли. Он меняет возлюбленных как перчатки.
– Не путай мистера Боумана со своим отцом, милая, – безмятежным тоном продолжила миссис Давентри. – По отношению к нам поведение мистера Боумана безупречно. – Она искоса наблюдала, как румянец снова медленно разливается по лицу Джо. – Вот так-то, – заключила тетушка.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Разве? Ах! Эрик проснулся! Посмотри, кто пришел, Эрик. Тетя Джо. – Миссис Давентри взяла корзинку с рукоделием и поднялась. – Надеюсь, ты уговоришь его съесть отварную телятину и заварной крем.
Джо долго смотрела вслед удалившейся тетушке. Потом, тяжело вздохнув, перевела взгляд на Эрика. Его большие карие глаза светились восхищением и абсолютным доверием. Она сознавала, что мальчик считает ее чем-то средним между ангелом-хранителем и воинственной царицей Боадицеей, в древности воевавшей с римлянами. Как ей оправдать его ожидания?
– Эрик, – начала она с фальшивой улыбкой и запнулась.
Она почувствовала себя женщиной, которая хитростью заставляет человека пойти против собственных принципов, чтобы добиться исполнения своих желаний.
– Что? – Он опустил глаза, словно понял, что происходит, и разочаровался в ней.
Джо откашлялась.
– Хочешь заработать шесть пенсов?
Что бы ни говорили о взятках и подкупе, подумала Джо, но Эрик, к обоюдному удовольствию, съел все до последнего кусочка.
– Дело не в том, что он не любит телятину и крем, – сказала Джо тетушке. – Просто он никогда этого не пробовал.
Добрых полчаса, пока Эрик не заснул, Джо пыталась выяснить у мальчика его любимые блюда. Перечень был удивительно мал.
– Хлеб, картошка, щи и овсянка – это все, чем кормили их в школе, – горько продолжила она. – Раз в неделю давали сосиску, а по особым случаям – рыбный или мясной пирог. Неудивительно, что Эрик такой худенький и бледный. Теперь понятно, почему он не хочет отведать ничего нового. Знаешь, тетя, если ученик не съедал свою порцию, его кормили силой! Учителя буквально запихивали еду им в рот. Я рада, что угодила в нос мистеру Хардингу. Но не могу понять, почему власти ничего не предпринимают? Подобная школа не имеет права на существование!
– Не думаю, что питание в Итоне или Харроу намного лучше, – ответила миссис Давентри. – Именно поэтому родители и отправляют своим сыновьям посылки: чтобы разнообразить рацион.
– И ты посылала Роджеру, когда он учился в школе?
– Конечно. Потому-то я и предложила собрать посылку Эрику. У него нет родителей, которые могли бы об этом позаботиться.
– Меня удивляет, – голос Джо дрогнул от негодования, – как родители могут быть настолько бессердечными, чтобы отправлять детей в подобные места.
– Мальчики сами этого хотят, – возразила миссис Да-вентри. – А их отцы настаивают на этом.
– Но Эрик не рвался в школу, и у него нет отца.
– Нет, Джо, Эрик не желал возвращаться именно в школу мистера Хардинга из-за побоев. Подождем, что скажет мистер Боуман. Он не допустит, чтобы Эрику причинили вред.
С утра миссис Давентри отправилась в церковь, а Джо осталась с Эриком. После ленча, поручив мальчика заботам тетушки, Джо поехала в дом Хлои. Он находился за рекой, недалеко от резиденции архиепископа Кентерберийского. Дом был гораздо роскошнее тетушкиного особнячка на Грик-стрит. Покойный муж Хлои, сэр Ральф, получил состояние и дом по наследству. Поскольку его владения не были майоратом, после его смерти все перешло к Хлое.
Трехэтажный особняк в георгианском стиле стоял в парке, позади него находилась огромная оранжерея. В большинстве комнат мебель накрыта полотняными чехлами. Дом был слишком велик для одного человека, но Хчоя не могла с ним расстаться. Она говорила, что с ним связано много счастливых воспоминаний. Стоит закрыть глаза, и кажется, что Ральф рядом. Она не в силах продать дом, отдав его в чужие руки.
Это казалось болезненно-странным, хотя Хлоя, напротив, была чрезвычайно приятной и жизнерадостной особой.
У нее был, однако, один крупный недостаток: она могла внезапно исчезнуть, не поставив никого в известность о своих намерениях.
Отправляясь в Лондон, Джо планировала сразу нанести визит в тот дом, но это было еще до проблем с Эриком. Обычно, приезжая в Лондон, она жила у Хлои.
Остановив карету у ворот Уэбберли-Хауса, Джо расплатилась с кучером и пошла по усыпанной гравием дорожке к дому. Дверь ей открыла горничная. Среди слуг Хлои не было мужчин за исключением старого садовника Сайкса и его помощников. Одинокая женщина, говорила Хлоя, должна быть вдвойне осмотрительна, чтобы не вызвать сплетен и пересудов. Ничего страшного, если станут болтать о связи с аристократом, но ни в^коем случае нельзя допустить слухов об интрижке с лакеем.
Это были всего лишь слова. Хлоя любила шокировать окружающих.
– От леди Уэбберли есть какие-нибудь вести? – спросила Джо, пока служанка помогала ей снять пальто.
– Нет, мэм. Мы надеялись, что вы привезете нам новости. Миссис Пейдж очень тревожится, хотя и старается этого не показывать.
Так же как экономка Хлои, Джо постаралась скрыть от слуг свою обеспокоенность.
– Тогда мне лучше сразу поговорить с ней. – Джо рылась в памяти, припоминая имя служанки. – Скажи ей, что я буду ждать ее в малой столовой, Либби.
– Да, мэм.
Заметив, что девушка заколебалась, Джо спросила:
– Что, Либби?
– Я не вижу ваших сундуков.
– Моих?.. Ах, чемоданов! На этот раз я остановилась у своей тетушки. – Заметив разочарование на лице девушки, Джо быстро добавила: – Только до конца недели, а там посмотрим.
Присев в реверансе, служанка поспешно вышла. Джо протяжно вздохнула и огляделась вокруг. Свет потоками лился сквозь венецианское окно, добавляя блеска интерьеру. Стены и ковер на лестнице были бледно-серого цвета и служили прекрасным фоном для мебели с пурпурной обивкой и роскошных экзотических цветов, стоявших в хрустальной вазе на круглом изящном столике. Хлоя питала слабость к ярким краскам. Она могла бы стать художником или заниматься ландшафтным дизайном.
Цветы превратились в ее страсть. Оранжерея была свадебным подарком сэра Ральфа и, как полагала Джо, главной причиной нежелания Хлои расстаться с Уэбберли-Хаусом. Ее подруга знала об уходе за растениями больше, чем садовник. И это неудивительно. Это были не обычные, встречающиеся в английских садах, цветы. В оранжерее росли экзотические растения со всего мира, из тех мест, где сэр Ральф побывал как британский дипломат.