– Мы скучали без вас за ленчем, – с обычной легкостью бросил он.
Чувствуя расставленную ловушку, Джо осторожно сообщила:
– Я завтракала с леди Лэнгстон. Вы ее знаете?
– Только по имени. Она ваш тайный корреспондент, Джо?
– Мой тайный… Нет! Больше я вам ничего не скажу! Уолдо задумчиво посмотрел на нее и продолжил:
– Вы ушли одна, даже горничная вас не сопровождала.
– Я уже в том возрасте, когда в этом нет необходимости, – рассмеялась Джо.
– В провинции, возможно. Но это Лондон. – Когда она попыталась возразить, он приложил палец к губам. – Леди с вашей репутацией не может позволить себе неверных шагов.
Едва уловимый намек на ее злоключения на Боу-стрит заставил Джо стиснуть зубы.
– Если вы намекаете на мои… недоразумения с законом, то позвольте напомнить вам, что минуту назад вы были в восторге от того, что я сделала.
В уголках его губ затаилась улыбка.
– Я имею в виду только то, что могу потерять значительную сумму, если вы снова вступите в конфликт с властями.
– Этого не случится.
– Рад слышать, но вам придется подчиниться мне. Если вы выходите, то берите с собой горничную.
Джо недовольно прищурилась. Прежде она задумывалась, не поделиться ли с ним своей тайной, но его властный, повелительный тон охладил этот порыв. Он может запретить ей продолжать расследование, а этого нельзя допустить.
– Если вам не нравятся мои условия, Джо, вы можете вернуться домой в Стратфорд. Судья Вайн был бы этому очень рад.
Под этим подразумевалось, что и Уолдо предпочитает такой вариант развития событий. Да и она сама – тоже, но не раньше, чем узнает, что случилось с Хлоей.
– Я приехала в город, чтобы навестить друзей и сделать покупки, – ответила Джо и без всякого перехода спросила: – Что вы решили с Эриком?
Она в упор посмотрела на него, и это было ее ошибкой. Она оказалась в плену его глаз, кажется, даже перестала дышать, пока он не опустил ресницы.
– Позвольте вас успокоить, – сказал Уолдо. – Викарий – опекун Эрика. И после того, что я рассказал ему о мистере Хардинге, он не станет тратить на эту школу деньги, оставленные отцом Эрика на образование мальчика. С согласия мистера Саттерленда я обратился в суд с просьбой назначить меня временным опекуном Эрика. И первое, что я сделаю, без лишней поспешности, разумеется, это подыщу для мальчика подходящую школу.
Джо это совсем не успокоило.
– Мальчику нужна семья, а не очередная школа. Ему необходима любовь, а не дисциплина. Если бы его опекуном была я, он мог бы жить у меня и встречаться со своей бабушкой, когда ему захочется. Подумайте об этом. У человека вашего положения вряд ли найдется время присматривать за маленьким мальчиком. А я это смогу сделать, и когда его бабушка…
– Джо, – перебил он, – его бабушка смертельно больна и вряд ли поправится.
Джо ненадолго замолчала.
– Бедный Эрик, – вздохнула она. – Тогда он останется один на свете. Это несправедливо. Он такой хороший мальчик. Мы с тетей просто поражены, как быстро он оправился. Он не кажется запуганным и трусливым. Его родители могли бы им гордиться.
– Согласен.
– Эрик никогда о них не говорит, а мы не хотим лезть ему в душу. Такое впечатление, что эта часть его жизни скрыта под покровом тайны. Должно быть, вы что-нибудь узнали о его родственниках у викария. Что он сказал?
Уолдо одернул сюртук, и Джо вдруг пришло в голову, что если бы утром ее сопровождал мистер Боуман, то перед ней распахнулась бы любая дверь. Он не был франтом, но покрой его голубого сюртука и бежевых брюк был безупречен. Это еще не все. Весь его облик вызывал уважение – это была не надменность, но совершенно безграничная уверенность в себе.
Джо редко задумывалась о своей внешности, но в присутствии Уолдо всегда испытывала неловкость. И сейчас, когда ее не приняли ни в одном доме, ей хотелось, чтобы ее наряды были более интересными, чем скромное кашемировое платье, которое она надела утром.
– Эрик незаконнорожденный, – наконец сказал Уолдо.
– Что?
Джо была потрясена.
– Разве вы этого не поняли? Фамилия его бабушки – Фоули. Такая же фамилия у матери.
Джо покачала головой.
– Я думала, миссис Фоули его бабушка со стороны отца.
– Нет.
Казалось, Уолдо не хотел продолжать эту тему, но Джо одолевало любопытство.
– Что известно о его отце? Как я полагаю, он женат?!
– Кажется, да. Но он всегда обеспечивал Эрика и его мать. Он порядочный человек, Джо. Он оставил средства на образование Эрика и для его матери.
– По-моему, это слишком мало. – Она замолчала, а когда подняла на него глаза, в них была просьба. – Разве вы не понимаете, что для Эрика будет лучше, если я стану его опекуном? В Стратфорде есть прекрасная школа, в которой когда-то учился Шекспир. Эрик мог бы ходить туда, а жить у меня. Почему вы качаете головой?
– Потому что вы не подумали. Вы вдова, одинокая женщина. Ни один суд в стране не назначит вас опекуном Эрика, если только того не пожелает его отец, а он этого не сделал.
– Разумеется. Я никогда не встречалась с отцом Эрика!
– Не сердитесь на меня. Не я установил эти законы. Джо враждебно посмотрела на него. Он прикрыл глаза. Она первая нарушила молчание.
– Я имела в виду неофициальную опеку, – примирительно сказала она. – Если вы и мистер Саттерленд согласитесь, закон не станет возражать.
– Я не соглашусь.
Джо сжала руки в кулаки.
– Не соблаговолите ли объяснить почему?
– Охотно. Вы слишком мало знаете Эрика. Что, если со временем выяснится, что он совсем не такой, каким вы его себе вообразили?
– Я бы его не оставила, если вы это имеете в виду. Когда я за что-то берусь, я это выполняю.
– Я знаю. И мне эта ваша черта нравится.
– Тогда почему вы так упрямитесь?
Легкая улыбка тронула его губы и тут же исчезла.
– А я мог бы спросить, почему вы так безрассудны. Послушайте меня, Джо. Я и мистер Саттерленд всего лишь выполняем волю отца мальчика.
– Он не мог предвидеть, – с мольбой в глазах сказала Джо, – что Эрик останется один в целом мире.
– Думаю, что мог. А если и нет, это не имеет никакого значения. Одинокая женщина с ребенком вызовет сплетни самого дурного толка.
– Меня это не волнует!
– Вас, может быть, и нет, но держу пари, что викария это очень бы обеспокоило. К тому же для Эрика это тоже нехорошо.
У Джо были и другие аргументы, но она видела, что Уолдо принял решение и ничто не заставит его передумать.
Поэтому, призвав на помощь чувство собственного достоинства, она стала расспрашивать его о школах. Все они находились вдали от Стратфорда. Джо решила, что это сделано умышленно.
– Когда вы хотите отправить Эрика в школу? – спросила она.
– Не стоит торопиться. Нужно, чтобы мальчик поправился. Но я хочу, чтобы он остался в Лондоне, где я мог бы приглядывать за ним. Так что, если вы планируете вернуться в Стратфорд, дайте мне знать, чтобы я мог устроить Эрика.
Джо была просто ошеломлена. Немного придя в себя, она торопливо заговорила:
– Это нечестно! Если бы не мы с тетей, Эрик до сих пор бы оставался в этой ужасной школе, во власти этого чудовища – директора. Мы его спасли! И вдруг появляетесь вы, становитесь его опекуном и собираетесь отобрать у нас мальчика!
– Позвольте вам заметить, – резко ответил Уолдо, – что я появился по вашему приглашению. И я не припоминаю, что сказал хоть слово о том, чтобы забрать у вас Эрика. Я лишь позволил себе высказаться о его дальнейшей жизни. Я пока останусь в Лондоне. Если вы увезете мальчика в Стратфорд, вряд ли я его увижу.
Оба возмущенно переглянулись. Уолдо первый нарушил молчание.
– Ну так что, Джо, – спокойно сказал он, – вы возвращаетесь в Стратфорд или остаетесь в Лондоне?
– Я не тороплюсь в Стратфорд, – ледяным тоном ответила она.
– А как же «Эйвон Джорнал»?
– Главный редактор сумеет сам со всем справиться.
– Ах!
– Что это значит?
– Я восхищен, – развел руками Уолдо. – Не каждый день встречаешь леди, которая владеет и руководит преуспевающим делом.