— Где это «здесь», мистер Пеггер?
— В Сент-Эрно. Здесь было много язычников. Так зачем богобоязненному джентльмену возиться в этом самом прошлом, не так ли?
— Но, может, они не богобоязненные, мистер Пеггер? И потом, это очень уважаемое занятие. Оно называется археология.
— Какая разница, как это называется? Если бы Господь хотел, он бы не скрывал все эти вещи в земле.
— Но, может, это вовсе не Господь покрыл их землей?
— Кто же тогда?
— Время, — сказала я довольно напыщенно.
Он покачал головой и снова принялся копать, бросая землю на кучу, которая возвышалась справа от могилы.
— Наш сквайр вечно носится со своими фантазиями. Мне они не нравятся. Оставьте в покое мертвое прошлое, как я всегда говорю.
— Мне кажется, кто-то уже сказал это много лет назад, мистер Пеггер. А я думаю, будет интересно, если мы найдем здесь, в Сент-Эрно, что-нибудь важное. Может, римские руины какие-нибудь. Мы прославимся.
— Мы не созданы для того, чтобы быть знаменитыми, мисс Джудит. Предполагалось лишь то, что мы будем…
— Богобоязненны, — подсказала я.
Значит, сквайр и его друзья ищут поблизости римские развалины… И это — отнюдь не блажь. Он всегда интересовался археологией. Знаменитые археологи часто навещали Кеверол-Корт. Возможно, именно из-за этого его племянника назвали Адрианом.
— Адриан! — прогремел мистер Пеггер. — Языческое имя. И девица тоже…
— Адриан и Теодосия.
— Это не имена достойных христиан.
— Не то, что ваш Метью Марк Лука Джон Исаак Рубен… и так далее. Имя Джудит есть в Библии. Значит, со мной все в порядке. — Я задумалась над именами. — Доркас! Элисон! — проговорила я. — А вы знаете, мистер Пеггер, что Теодосия означает «богоданная»? Видите? Значит, это христианское имя. А Адриан — он назван в честь вала[1] и римского императора.
— Это не христианские имена, — повторил старик.
— Лавиния, — вспомнила я. — Интересно, что означает это имя…
— А, мисс Лавиния! — вспомнил мистер Пеггер.
— Очень печально умереть такой молодой, правда?
— Да еще не раскаявшись во всех своих грехах.
— Не думаю, что у нее было много грехов. Элисон и Доркас говорят о ней так, словно очень любили ее…
В доме священника на площадке между пролетами лестницы висел портрет Лавинии. Когда я была маленькой, то боялась проходить мимо него в темноте. Я представляла, что Лавиния выходит из рамы картины и бродит по дому. Я раньше думала, что однажды пройду мимо портрета и увижу пустую раму, потому что она не успеет вовремя вернуться туда, на портрет. Доркас, которая была весьма приземленной практичной особой и не могла понять моих странных фантазий, говорила, что в детстве я была такой выдумщицей!
— У каждого смертного есть свои грехи, — провозгласил мистер Пеггер. — А у женщин их в десять раз больше.
— Только не у Лавинии.
Он оперся о свою лопату и почесал седую шевелюру.
— Лавиния! Она была самой хорошенькой из дочек священника.
«Ну, — подумала я, — это мне ничего не дало бы, если бы я не видела портрета. Потому что ни Элисон, ни Доркас красавицами не были. Они всегда носили юбки и жакеты унылых темных цветов и грубые башмаки на толстой подошве — что весьма практично и разумно в сельской местности. А Лавиния на картине изображена в красном бархатном жакете и в шляпе с пышным плюмажем».
— Как жаль, что она была в том поезде!
— Да, вот, одно мгновение она еще не знала, что случится, а уже в следующее мгновение… предстала перед Создателем.
— Вы думаете, все произошло так быстро? В конце концов, нужно было еще добраться… туда…
— Вы имеете в виду, без отпущения грехов, не имея возможности раскаяться?
— Ну никто не станет строго судить Лавинию.
Пеггер не был так уверен. Он покачал головой.
— У нее могли быть мимолетные слабости и прегрешения.
— Доркас и Элисон любили ее, и преподобный тоже. Это заметно по их лицам, когда они произносят ее имя.
Мистер Пеггер снова положил лопату, чтобы вытереть пот со лба.
— Это самый жаркий день, который Господь послал нам в этом году. — Он вылез из ямы и сел на бордюрный камень соседней могилы, повернувшись ко мне лицом. Теперь мы смотрели друг на друга поверх зияющей могилы.
Я встала и заглянула вниз. Бедный, бедный Джосая Полгрей, который избивал жену и выгонял собственных детей на работу в поле, когда им было всего пять лет! Повинуясь какому-то подсознательному импульсу, я спрыгнула вниз.
— Что вы делаете, мисс Джудит? — спросил мистер Пеггер.