Ориана смотрела на него без малейшего страха.
– Это так важно для вас?
– До крайности важно. Могу я продолжать? Она кивнула.
Дэр подвел Ориану к невысокой межевой ограде, удобно усадил и отступил на шаг, чтобы собраться с мыслями.
– Мой дед Корлетт был женат на англичанке, наследнице большого состояния, и жил в Мэтлоке, самом сердце Дербишира с его горами и рудниками. Мой отец предпочел жизнь в наследственном поместье на острове и женился на уроженке Мэна. Я родился в Рамси, но образование получил в Рагби[3]. Во время каникул я обычно гостил у деда. В то время он строил для себя большой загородный дом, и я имел возможность наблюдать, как растет часть моих будущих владений. Позже я поступил в Эдинбургский университет, где изучал геологию и минералогию. Когда умер отец, дед настоял на том, чтобы я как следует познакомился со своими будущими обязанностями. Я изучил горное дело, можно сказать, досконально. Что касается светских успехов в окрестностях Дэмерхема, то я был осаждаем множеством юных леди, претендующих на внимание наследника Корлеттов.
Перед мысленным взором Дэра промелькнул образ – живое задорное личико с парой смеющихся глаз.
– Одна из них добилась успеха. Вильгельмина Брэдфилд, дочь разорившегося фабриканта фарфора. Черные кудри, ямочки на щеках, а кожа – как фарфор. – Опустив голову, Дэр посмотрел на свои стиснутые руки. – Флирт привел к ухаживанию. Отзывчивая девушка, семья ее была ко мне благосклонна. Однако Уилла не соглашалась на помолвку, пока не кончил свой долгий жизненный путь мой дед. Я унаследовал рудники, поместье и все деньги.
Ориана нарушила наступившее молчание словами:
– И вы поняли, что ей нужны только ваши деньги?
– Не тогда. В то время мне приходилось делить свое внимание между горнорудными разработками, моими геологическими изысканиями и проектированием дома, который я хотел построить для своей нареченной. Уилла никогда не жаловалась на мое вынужденное невнимание. Когда я был занят на своих свинцовых рудниках, составлял каталоги коллекции минералов или навещал мою мать, она чувствовала себя свободной и развлекалась со своим возлюбленным. Еще задолго до того, как она сделала ставку на меня, Уилла отдалась управляющему фабрикой мистера Брэдфилда. Когда дела у отца пришли в упадок, она как послушная дочь решила подчиниться желанию семьи и выйти замуж за деньги. Мои деньги.
– Она вас обманывала?
– Она не могла не рисковать. – Дэр тоже сел на каменную ограду и вытянул ноги перед собой. – Уилла зачала ребенка от своего любовника. Чтобы спасти себя от позора и не потерять деньги, она настаивала на свадьбе в самое ближайшее время. Я предпочитал подождать. Моя мать чувствовала себя в то время недостаточно хорошо, чтобы приехать из Рамси. Уилла дважды падала в обморок в моем присутствии, и я опасался за ее здоровье.
Но ее родители уверяли меня, что замужество все поставит на свои места. Никаких проволочек – они настаивали, чтобы я как можно скорей получил разрешение на брак. Я поспешил обратиться к епископу Дерби, – с горечью сказал Дэр.
– Не стоит рассказывать остальное, – мягко произнесла Ориана.
– Нет, я должен рассказать о том, о что до сих пор не рассказывал ни единой живой душе. Накануне свадьбы обнищавший, безработный любовник Уиллы приехал в Дэмерхем и повинился во всем. Если бы не он, то я оказался бы прикованным к женщине, которая не любила меня, стал бы законным отцом чужого ребенка. На той же неделе умерла моя мать, почила мирно, во сне. Слава Богу, она не узнала об этой постыдной истории. На ее похоронах я сообщил своим родственникам, что моя помолвка разорвана по обоюдному согласию. Тогда я и понял, что Уилла охотница за деньгами и что многим это известно.
– Ее двуличность и настроила вас против брака?
– Против корыстолюбия, – поправил Дэр. – Уилла представляла собой наиболее яркий случай, но были и другие. После того бывало, и не раз, что молодые леди проявляли ко мне внимание, но за их сияющими улыбками и скромно опущенными ресницами для меня скрывался расчет.
– Быть может, вы неверно судили о них? Как, например, обо мне.
– Сомневаюсь. – Дэр испытующе взглянул на Ориану. – Разве вам не случалось напрасно доверять изъявлениям любви и преданности ваших поклонников?
– Случалось, – призналась Ориана. – Но это не убило во мне надежды найти свое настоящее счастье.
– Полагаю, вы отождествляете брак со счастьем. Большинство женщин думают именно так.
– Даю вам слово, сэр Дэриус...
– Дэр.
– Сэр Дэриус, – с нажимом повторила Ориана, – я не домогаюсь ни ваших денег, ни ваших владений, ни вашего имени.
Он поверил ей.
– Подозреваю, что я вам не ровня. Мой дед стал баронетом уже в старости, и я всего лишь второй титулованный Корлетт. Среди ваших корреспондентов есть герцог и два графа, ваши знакомства намного выше моих. И я сомневаюсь, что в вашем прошлом есть хоть один эпизод, сходный с тем, о котором я вам рассказал.
Облачко набежало на красивое лицо Орианы.
– Если бы и был такой, я не стала бы сообщать о нем тому, кто и без того неважного мнения обо мне.
– С моей стороны ничего подобного нет. Да у меня нет для этого повода, я слишком мало знаю вас.
– Быть может, оно и к лучшему, – сказала она с едва заметной улыбкой.
Явная сдержанность, несомненно, служила ей щитом, который Ориана поспешила выставить, дабы избежать лишних вопросов. Но Дэр не принял это во внимание.
– Вы провели молодость в Брюсселе. Были замужем и овдовели. Я хотел бы побольше узнать о вашей жизни.
– Мои родители были людьми эксцентричными, и мое воспитание не ограничивали условности. В шестнадцать лет я расстроила амбициозные планы моей матери, сбежав с молодым солдатом, но наш брак был лишь выражением юношеского протеста. Полк Генри отправили в Индию, и там Генри погиб меньше чем через год после нашей свадьбы. С горя я поступила неумно, вернувшись в дом матери, к жизни, от которой так хотела убежать.
Дэр сидел рядом с Орианой, вдыхая исходивший от нее запах цветов и наблюдая, как от легкого дыхания ритмично поднимается и опускается ее грудь. Он смирил свою гордость перед женщиной, которую незаслуженно обидел, и у него стало легче на душе. Он открыл Ориане свою тяжкую тайну, тем самым освободив сердце от осадка мучительной тоски.
– Моя грубость в тот вечер была непростительной, но я все же надеюсь на прощение и хотел бы, чтобы с этой минуты мы стали друзьями.
Ориана приняла его протянутую руку, однако очень быстро высвободила свою.
Дэр предложил ей доехать до дома верхом на Энвое.
– После столь долгого отдыха я бы не возражала пройтись пешком.
– Прошу вас не лишать меня редкой возможности проявить рыцарские чувства.
Дэр подвел к ней коня и помог сесть в седло, укоротил для нее ремень левого стремени и был вознагражден возможностью созерцать прелестную ножку.
– Он бежит быстро? – спросила Ориана, перебирая поводья.
– Очень. Но не пробуйте его аллюры до тех пор, пока я не найду для вас дамского седла.
Дэр отпустил уздечку, и Ориана ускакала. Дэр двинулся пешком вниз по дороге, к переходу через поток, и вскоре был уже у ворот своей усадьбы, дом в которой он так неохотно сдал прекрасной всаднице.
Она встретила его скорее вежливо, нежели с радостью, и пригласила войти.
– Недди жаждет вас поприветствовать, вы для него настоящий герой.
«Но не для тебя», – с глубоким сожалением подумал Дэр.
– Если вы предпочитаете пообедать здесь, – продолжала Ориана, – то я попрошу миссис Стоуэлл поставить еще один прибор.
Дэр поежился, когда длинношеяя серая птица, шипя, сделала резкий выпад в их сторону.
– Не могу ли я заказать жареного гуся?
Глава 6
– Вооа.
– Корова, – перевела Ориана.
– Kiark, – сказал Нед.
– Курица.
– Goayr.
– Коза.
Это было запомнить легче всего. Из садика перед домом донеслось громкое гоготанье. Учитель Орианы широко улыбнулся и произнес:
3
привилегированная частная мужская средняя школа, основанная в 1567 г. в городе Рагби, графство Уорикшир в Англии.