— Просто сидите тихо. Оба. Он не знает, что вы там.
— Моя машина стоит прямо перед домом!
— Не разговаривайте, пока не увидите его лицом к лицу. — Джеймс затормозил перед домом, распахнул дверцу и побежал вокруг здания, потом перешел на шаг и стал бесшумно подниматься по лестнице. — Сейчас я отключу телефон. Не выходите, я повторяю, не выходите из чулана. Ты понял?
— Понял, — прошептал Кевин.
Джеймс сунул телефон в карман. Подумал, вынимать ли оружие. Хотя Винес и утверждала, что они оружия не носят — лысый то же самое сказал в полиции, — Джеймс на этот раз не мог быть уверен. Джонсон пытается спастись, потому что показания Винес помогут его посадить. Причем надолго. Ему терять нечего. Он собирается в бега и хочет, похоже, прихватить ее с собой.
Оказавшись на верхней ступеньке, Джеймс услышал издали полицейскую сирену. Звук быстро нарастал и приближался, потом внезапно оборвался. Помощь пришла.
Дверь распахнулась, сильно задев Джеймса. Невысокий худой парень толкнул его, и он стал падать. Почувствовал под собой воздух, увидел пролетающую мимо стену дома, потом с силой ударился о землю. Тело пронзила боль. Попробовал пошевелиться. Больно.
Джонсон попытался на бегу перепрыгнуть через него. Джеймс поймал его за ногу и сильно дернул. Тот упал лицом вниз. По тому, как он завопил и схватился за лицо, Джеймс догадался, что у него сломан нос. Хорошо, подумал он, глядя на двух полицейских, которые с оружием в руках показались из-за угла дома.
— Вот тот, кто вам нужен, — простонал Джеймс. Земля под ним начала крениться, и он провалился в беспамятство.
За занавесом, отгораживающим койку Джеймса, послышался какой-то шум.
— Пропустите меня, — сказал женский голос. Таинственная! Он улыбнулся сквозь эйфорию, вызванную обезболивающими средствами. И вот она уже здесь, рядом, ее лицо возле его лица, глаза полны слез.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Жизнь хороша, — сказал он. Слова, похоже, получились немного смазанными, но сейчас они казались единственно важными. Хотя нет, было что-то еще… — Я расставил свои приоритеты по местам.
Кэрин уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Он похлопал ее по спине.
— Ну-ну, перестань.
Она засмеялась немного вымученным смехом.
— Ты говорил, что не будешь добавлять себе шрамов.
— А на костях разве бывают шрамы? Так что я тебе не соврал.
Ее лицо стало серьезным.
— Как мне благодарить тебя, Джейми? Ты был готов ценой жизни защитить моего сына.
— Он и мой сын тоже.
Ее глаза опять наполнились слезами. Она поцеловала его, и нежнее этого поцелуя Джеймс в жизни не получал.
— Ну, мистер Паладин, — сказала подошедшая медсестра, — вам пора ненадолго в операционную. — Она и санитарка взялись за каталку и вывезли Джеймса из занавешенного бокса.
— Я люблю тебя, Кэрин, — сказал он, когда его увозили.
Ему показалось, он услышал, как она говорит, что тоже любит его, но все было словно в тумане. Он позволит себе так думать, потому что это хорошая мысль…
Джеймс попросил, чтобы к нему в послеоперационную палату не пускали посетителей. Надо, чтобы туман улетучился у него из головы, прежде чем он поговорит с Кэрин. И с Кевином, и с Винес.
Он совершенно не представлял себе, что будет дальше. Сказала ли Кэрин, что любит его? Джеймс не был до конца уверен. А ведь оставался еще и Кевин. Джеймс не хотел, чтобы Кевин принял его только потому, что он выручил его из беды.
Позже его вывезли в инвалидной коляске в холл. Кэрин, Кевин и Винес вскочили и подбежали к нему.
— Мне полагается торжественная встреча? — спросил Джеймс, силясь задать нужный тон.
Кевин поднял руку, опустил, снова поднял и снова опустил — на плечо Джеймсу.
— Вы в порядке?
Его прикосновение значило для Джеймса так много, что от счастья у него перехватило горло.
— Да. Поехали?
Потребовалось некоторое маневрирование, но в конце концов его устроили на заднем сиденье автомобиля Кэрин. Потребовались время и усилия, чтобы одолеть ступени крыльца, потому что пришлось учиться, как пользоваться костылями. Когда Джеймс наконец упал в мягкое кресло у себя в гостиной, его лоб был покрыт бисеринками пота. Надо бы принять обезболивающее, но он сделает это потом: для предстоящего разговора нужна ясная голова.
— Что с твоим братом? — спросил он у Винес. Сначала то, что полегче.
— Он в тюрьме. Говорит, что не собирался никому причинять никакого вреда. Хотел только увезти меня.
— Ты собираешься давать показания против него?
Винес вдруг стала казаться намного старше.
— А я должна?