Зима была суровой, вьюжной, но вода в озере Иссык - Куль не замерзала, и над озером стояла лёгкая дымка всячески искажая очертания противоположного берега. В юрте было тепло и чисто, Яна от услуг двух рабынь не отказалась, и вела себя как моя жена, командуя девушками, их заставляла себе делать массаж и расчёсывать волосы.
Девушки были довольно милые и вызывали нежные отеческие к себе чувства. Яна научилась игре на уйсуньской версии испанского ребаба и заставляла девушек танцевать под её пение. Вместе с каменным углём и пушниной в ставку с Алтая стали привозить и мёд.
Я девушкам с Яной рассказал как из сушёных фруктов, муки и мёда готовить танаисское зимнее сладкое лакомство, и они радостно лизали сладкие леденцы на палочках, и делились рецептом с подружкам.
Туохирасету это не нравилось, жрец всячески ограничивал порции, запрещая их лизать на открытом воздухе, опасаясь как бы они не заболели. На Иссык - Куле в отличие от Танаиса вина не было, звара не приготовить, и лишь горячее жирное верблюжье молоко с мёдом как то спасало от простуды.
Туохирасет изгалялся над юношами - архитекторами, он заставлял нюхать и пробовать на вкус многие требуемые для строительства минералы и смеси минералов, обучил основам алгебры и геометрии. Особенно удачно у него получилось с геометрической прогрессией, за второй неправильный ответ - две палки, за третий - четыре, а за четвёртый - шестнадцать. Притом за оплошность одного доставалось всем.
Науку добрый египтянин сперва вколачивал собственноручно, затем доверил это самим ученикам. Редкий учебный день обходился без свиста хворостин, зато юноши умеющие считать только по пальцам, через три месяца учёбы легко высчитывали объём полусферы, и разбуженные среди ночи давали точные ответы на различные математические вопросы.
Успехи в обучении по египетской методике приводили меня в изумление, когда я думал чему таким образом учили Туохирасета с малолетства до двадцати пяти лет.
Насчёт сплочённости и ненависти как и запоминания пройденного Туохирасет был прав. Юноши дружно как один ненавидели его, его голос и его слова. Ненавидели но помнили.
Елжау бий раз в неделю справлялся у подростков, что нового те узнали, внешне раздражался и сердился на них, восхищаясь про себя их успехами, и не вмешиваясь в ход учебного процесса. Отобранные из семей лучших охотников разных племён, юноши обладали всеми необходимыми Туохирасету способностями.
Записывали юноши изученный материал греческими цифрами и буквами, но на языке уйсуней. Туохирасет решил не обучать их греческому языку или латыни, тем самым положив начало формированию самобытной национальной науки уйсуней. Потом, спустя десятилетия эти юноши будут обучать своих учеников всему, чему научились сами у лысоголового колдуна.
К весне Туохирасет вместе с учениками пригласят Елжау бия в пещеру, где ему покажут на огромном подносе макет будущей столицы и строительных механизмов из скреплённых гипсом палочек. Елжау бий будет восхищённо любоваться как по узким улочкам миниатюрного города растекается цветной дымок нагоняемый на макет большим опахалом.
Выставив охрану пещеры, Елжау бий распорядиться лишь пятерых кроме себя и юношей пускать в это место. Долго будут ходить слухи что здесь хранятся все сокровища уйсуней, а тут хранились только планы их славного будущего.
Зимой, когда Елжау бия донимали государственные дела, он со мной, Марием, солдатами и охотниками, из числа моих подопечных, спускался с гор поохотиться на антилоп джейран среди заснеженной степи.
Порою сидя вдвоём у костра, Елжау бий расспрашивал меня про женщин разных народов, что в них бывает такое особенное, чем они сильно отличаются от всех других женщин. Я ему охотно рассказывал о жрицах Афродиты, с кожей различных оттенков от мраморно - белой до тёмной как глиняный горшок, и что они за щедрое пожертвование храму, вытворяют с мужчинами в храмовых купальнях.
О египтянках, которых в храме богини Хатхор много лет обучают древнему утончённому искусству ублажения мужчин, которые потом используя самые разные изысканные ласки и нежности, дарят мужчинам просто неземное удовольствие, благодаря которым в дряхлых стариках просыпается юношеская пылкость и сила.
Но особенно ему нравились рассказы о неукротимых и гордых красавицах - сарматках с глазами цвета изумруда и волосами цвета пылающего костра, быстрых как белки, гибкими и очень изворотливыми как ящерицы.