"Твои слова как сладкий мёд для моих ушей. Чем лучше тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. Давай выпьем за то что боги ко всем твоим достоинствам наградили тебя ещё и скромностью."- всем тост понравился, и мы дружно выпили.
"Знаешь какая дума меня мучает. Старею я, болею часто. Хоть племенем и правит мой старший брат, но он недалёк умом, и все вопросы решать приходиться мне. С возрастом это становиться непосильной ношей. Давай ещё выпьем. Ты закусывай, не стесняйся."- пожаловался Таксарис, и мы выпили.
"Так вот к чему я это. Вот помру я, что будет с племенем? На сыновей надежды нет. Одни девки да охота в голове. А без налаженной выгодной торговли племя зачахнет. Эй, баранина у гостя остыла совсем, смените блюдо. Давай ещё выпьем."- продолжил скиф. Мы выпили.
"Что то загрустили. Музыканты давайте песенку про портного.
Дела из головы не выходят. Давай под горячее выпьем."- не унимался Таксарис.
Через час он мне рассказал, что в племени больше ста кочевий. с оседлыми поселениями - больше пятидесяти тысяч народу.
Жалко их . Погибнет его народ.
Ещё через час он признался что всю жизнь мечтал о таком как я сыне. Что сделал бы меня наследником племени после смерти.
Дальше он сетовал, что только члена племени он может объявить названным сыном.
Потом выпроводил гостей, оставив музыкантов.
Расспросил меня о семье, сказав что зря я ищу моим сёстрам мужей среди городских неженок. У него два сына - настоящие степные волки, от них будет доброе потомство.
Дальше музыканты заиграли плясовую музыку, и три его дочери развлекали нас танцами, а Таксарис их нахваливал.
Вот если бы ты взял в жёны одну или всех его дочерей. Он без проблем объявил бы меня названым сыном и хоть сейчас начинай управлять всем племенем.
Через час он по очереди подзывал дочерей и заставлял меня пробовать какая упругая грудь, какие красивые ноги, какая кругленькая задница у той или другой его дочери.
Надо отдать должное его дочери были юными писаными красавицами. От нас могли бы родиться очень красивые дети.
Короче скиф в меня вцепился как клещ, с целью породниться. Надо что то придумать, а то действительно засну гостем, а проснусь зятем.
"Я слышал что скифы делают очень вкусные колбасы. Могут ли его дочери приготовить для меня по колбаске из баранины? Но только если я не злоупотребляю гостеприимством."- попросил я скифа. "Вот молодец! От это я понимаю. Выбрать лучшую кухарку. Вкусная еда - сытые здоровые дети. Понимаю и одобряю. Всю ночь будут трудиться своими ручками чтоб угодить будущему мужу."- пообещал Таксарис.
Сославшись на духоту в доме, я изъявил желание спать на улице. Недалеко от дома у стога соломы мне постелили поверх пяти или шести войлочных ковров. Я с удовольствием заснул, не взирая на назойливых мух, комаров и храп скифов, спящих на земле по всему подворью.
Проснувшись от солнечного света, бьющего мне в глаза. Я живой и здоровый, сидел потягиваясь посреди скифского подворья в окружении шумной толпы кочевников, суетящихся около трёх больших котлов. Встав, отряхнувшись от соломы, и поправив одежду, поторопился выразить почтение гостеприимному хозяину. "Садись дорогой. Мы тут кумыс пьём, угощайся?"- заботливо предложил Таксарис.
"Прости мою нескромность, но я не в полной мере насладился чудесным вином, которое пили в присутствии твоих прекрасных дочерей."- вежливо отклонил я его предложение.
"Для тебя - всё что пожелаешь."- скиф что то крикнул, и тут же в дверном проёме возникла скифиянка с кувшином вина.
"Да не зарастёт дорога в твоё гостеприимное жилище."- произнёс я тост, и осушил чашу вина. Таксарис вызвал дочерей, и девочки поднесли мне блюдо с тремя кольцами ароматной колбасы.
"Ну оцени дорогой стряпню моих красавиц."- предложил скиф.
Я послушно съел три добрых куска от всех колбас, получив непередаваемое удовольствие. Девочки постарались на славу. Меня терзали муки совести, что придётся так подло поступить с невинными подростками. "Очень вкусно. Каждая колбаска хороша по своему. В одной мясо нежнее. Другая обладает дивным ароматом. Третья радует удачным сочетанием специй. Все девушки - отличные стряпухи."- сказал я чистую правду.
"Ты вчера созерцал красоту танца, оцени пение моих дочерей."- предложил Таксарис. Девочки сели у стены, рядом с музыкантами, и по очереди звонкими голосами, стали напевать степные песни. Минут через сорок, я резко встал и молча, ссутулившись , покинул дом. Все присутствующие настороженно замерли.
Таксарис вышел, и обнаружил меня у отхожего места, страдающего от приступов рвоты. Скиф от страха стал белым как мел, послал за лекарем, и обняв меня за плечи уговаривал: "Потерпи дорогой, держись. Скоро помощь придёт. Держись."