Я как обещал договорился с Деметрием насчёт кузницы, и ханьский кузнец третий день хозяйничал в кузне, а мастера по ремонту баллист стругали ложа и вытачивали замки с направляющими для арбалетов. От племени Сираков пришла новость, что соль прибыла.
Чтобы солдаты дурью ни маялись, я купил у скифов три длинных плетённых кожаных верёвки с петлёй на конце, и они под надзором Мария каждый день тренировались бросать аркан за городом. Я решил что это им не помешает.
Депрессия Киры сменилась на взрыв бурной деятельности, и она устраивала разгон на сарматских подворьях. Деметрий ей пожаловался что степной мёд у скифов гуще сарматского, похоже что бодяжат. И тут понеслось, где то муку с паразитами нашла, у кого то зерно прелое, заставила отдать рыбакам для прикорма рыбы. Мошенников мутивших с мёдом выявили, думали искалечить как воров, потом решили на первый раз пре людно всыпав десяток плетей, привязать к столбам позора, подольше потешая народ.
Многим доставались подзатыльники за беспорядок в доме. Кира трудилась пока руки не отваляться, в самом прямом смысле, а рука была тяжёлая. Пару раз встречал Таксариса, старик был неслыханно рад видеть меня живым и здоровым, но к себе не зазывал, неудобно было. По его вине в меня чудовище вселили - не шуточное испытание.
По вечерам вошло в традицию когда солдаты рассказывали детям и рабыням о своих семьях, быте, нравах и красотах Италии. С интересом слушали легенды про героев и наши песни. Дошла очередь и до меня.
"Когда отец был жив я с семьёй рос и воспитывался на провинциальной вилле, то в Римском фамильном особняке, учился в военной академии, радуя семью своими успехами в спорте и науках. Под нашими окнами часто бродяги пели хвалебные песни, за что рабыни их угощали на кухне сытным ужином.
Вообще в Риме поют постоянно, по любому поводу, это неразрывная часть культуры народа, как зловоние трущоб, и спящие пьяницы на улицах. После смерти отца мы продолжали жить в Риме, но под конец моей учёбы в академии, из за какого то скандала семья перебралась на нашу виллу в провинции.
Сейчас римский дом занимает мой дядя с семьёй. На нашей вилле под Капуей между холмами раскинулись оливковые рощи и обширные виноградники. Во время сбора винограда все девушки под музыку и песни танцуют в огромных глубоких мисках с ягодами, выдавливая сок. Потом из сока мы делаем вино и храним в погребе. Самый почитаемый в нашей семье римский герой - Публий Гораций Коклес, легендарный защитник Рима покрывший себя и своих потомков неувядаемой славой. Его бюст стоит перед зданием Сената - верховного совета страны. В его честь написаны стихи и сложены песни. Эти песни часто поют бродяги у домов его славных потомков.
Много веков назад Гораций служил центурионом в римском гарнизоне. Однажды с крепостной стены увидел как к городу приближается огромное войско этрусков, готовое перейти реку Тибр по деревянному мосту и разрушить Рим, подняв тревогу он с маленьким отрядом перешёл мост, и поджёг его. Обратившись к своим солдатам с речью:
К любому из живущих,
Неумолимо смерть придёт.
Достоин вечной славы тот,
Кто сам её принять готов -
За кости пращуров своих,
За храм своих богов.
он отважно сдерживал врагов, пока мост не сгорел. После чего раненый Гораций с остатками отряда бросился в речной поток, переплыл реку, и испустил дух только когда услышал об отступлении врагов."- поведал я старинную легенду.
Засыпая в постели Лилия поведала, что отец ей в детстве рассказывал о подвиге царя Леонида.
"Историю трёхсот спартанцев греки рассказывают не до конца. После смерти Леонида старейшины избрали нового царя Спарты, который вырезал детей Леонида, а его жена бросилась от горя в пропасть. А у степняков много легенд?"- спросил я девушку.
"Полно! Одну живую легенду ты знаешь. Кира раньше командовала пограничной заставой - укреплённым сарматским поселением в 300 - 350 человек, на реке Гипанис (Кубань), за которой начинаются земли меотов.
Однажды с сотней всадников она наткнулась на огромный отряд меотов угонявших скот. Силы были неравные. Кира вызвала командира меотов на поединок, условившись, что в случае её победы они оставят скотину, а поражения - заберут её отряд в рабство. Отказаться их командир не мог - стал бы посмешищем, испугавшись женщины. Кира его убила, но и сама была ранена в ногу.
Её привезли на подворье, и я пару месяцев её выхаживала. Бывшая мать общины часто болела и недомогала по старости. Сарматскую общину скифы откровенно презирали. Она предложила Кире взять общину под своё крыло. Скифы её уважают как прославленную воительницу, не смеют перед ней хлопать дверью, принять Киру как гостя - почётно. Даже Таксарис не смеет ей перечить. Слово пастуха - барыги против знаменитой воительницы мало чего стоит по меркам местной дипломатии, но шельмец умудряется так изощрённо извиняться при разногласиях, похлеще упрёка в оскорбительной форме.