За время моего отсутствия Лилия в Танаисе развила бурную деятельность. Киру растрогала история несчастной любви Спартанской царицы и Троянского принца. Таксарису очень понравилась лошадиная тематика, и возможность сыну сыграть Париса. Кира настаивала, чтобы Елену играла сарматка, но её убедили, что Таисия принесёт пополнение казны, и предложили сарматам роли Гектора, Приама и троянских женщин.
Роли остальных мужчин - троянцев поручили играть скифам. Лилия пообещала страшное проклятие если роль Ахиллеса не дадут её брату Феофану. Роль Одиссея - Деметрию, а Агамемнона - Теофрасту. Деметрий начал спорить, но его убедили, кому тогда играть царя Итаки в Одиссее?
Решили перевести Илиаду на скифский и сарматский языки, рассадить зрителей тремя группами, и у каждой будет свой рассказчик. Разворачиваться события будут на берегу, справа от причала. Скифы пошьют костюмы Троянцам и оплатят стройматериалы, сарматы с греками займутся возведением декораций.
Крепость Трои с воротами, сделают из плетённой лозы и обмажут глиной. Лилия обещала убедить меня предоставить торговые суда для флота Ахейцев.
Одним словом, лёд тронулся и работа закипела.
Но продолжу освящать приключение отчаянных храбрецов в Прикаспийской ковыльной степи. Без труда найдя своих людей у табуна кобылиц, мы сели на лошадей и не спеша осмотрелись.
На холмах вокруг лагеря стояли двенадцать охотников получивших вчера благословение Верховной жрицы, к ним стекались охотники со всех сторон. К одному особо и не стремились, лишь восемь спутников окружали его.
Наш отряд двинулся к нему. Мы приблизились к державшему длинное копьё, украшенное оранжевым бунчуком, всаднику с помазанным кровью лбом, стоявшему в окружении трёх охотников и пяти охотниц.
"Я Амизок, воин племени Сай, для меня и спутников честь сопровождать на охоте Повелителя скакунов. Вижу вы основательно подготовились в дальний путь, прошу разделиться на девять групп и следовать за нами. Да смилуются над нами боги и пошлют добрую добычу."- вежливо поприветствовал нас сармат, не скрывая радостного удивления.
Проезжая мимо стражниц Верховной Жрицы, я пытался разглядеть сквозь доспехи, есть ли у них правя грудь? Одна стражница скорчив злую рожу выхватила лук.
Ужаснувшись, я ловко скатился на лошадиный бок, по - скифски спрятавшись от её гнева. Спутницы злюки одобрительно или насмешливо заулюлюкали, глядя на мою реакцию. Я же с досадой осознал, что далеко не всем женщинам симпатичен.
Моя самооценка скатилась до дорожной пыли. "Это было весьма опрометчиво, но заслужить одобрение стражниц мастерством наездника - редкая честь."- приподнял мою самооценку Амизок.
Мы долго мчались на юг достигнув поздним вечером Каспийского побережья, и проехав вдоль берега нашли подходящее место для купания. Раздевшись мы бросились купаться в морской воде.
Сарматы явно не одобряли наше поведение, смывать "пыль удачи" перед охотой, воспринимали как дурную примету. Накупавшись мы двинулись на юго - запад.
Выехав на высокий курган, откуда открывался прекрасный вид на окружающую нас степь, и насчитав три огромных стада сайгаков поблизости, Азак приказал разбивать лагерь. Завтра с утра начнётся наша Большая охота.
Мы разбили лагерь, охотники привезли трёх сайгаков, рабы нашли родник поблизости и привезли воду в бурдюках, поставили котлы и начали варить мясо. Мы устроили отличный ужин, я попробовал кумыс, понравился, но меньше чем вино. Солдаты тоже оценили молочный напиток, пили с явным удовольствием.
Утро начали с поездки в степь, где не сразу нашли протяжённые рвы, накрытые плетёнными щитами, присыпанных заросшей травой землёй. Корни растений проросли сквозь щиты, пришлось повозиться.
Ширина рвов была около двух пасов, а протяжённость - полтора - два стадия. Управившись с ловушками, вернулись в лагерь и позавтракали.
За завтраком нас проинструктировали о порядке проведения охоты , как загонять стадо на ловушки, и главное - бить копьями только в шею и голову, от стрельбы воздержаться, но оружие держать наготове. К нашим арбалетам отнеслись с недоверием и иронией.
После завтрака девять отрядов разрывая тишину топотом копыт, веером помчался по ковыльной степи. Минут через двадцать мы встретили стадо сайгаков около трёх тысяч голов. Сперва гоняли стадо по степи отделяя самок с молодняком, от самцов, затем погнали самцов на ловушки, сбивая их в плотную кучу.
Предсмертный рёв сотен умирающих благородных животных, угодивших в ловушку, взорвал тишину степи, закладывая уши. Прогнав стадо через рвы, не стали преследовать уцелевших счастливчиков. Вернувшись к рвам мы все стали копьями добивать раненых антилоп.
Вдруг из под кучи мёртвых сайгаков выскочил измазанный кровью самец, сбив с лошади сарматку на противоположной стороне рва, и отскочив на пару десятков пасов, животное развернулось, низко наклонило длинные рога, и рвануло к девушке.
Тем временем я скорее интуитивно, нежели следуя разуму, взвёл тетиву арбалета, вложил стрелу, и мастерски всадил её глубоко в рогатый череп. Испуганная девушка подошла к сайгаку, и с громким криком перерезав шею антилопы, наградила меня ослепительной улыбкой степной красавицы за спасение от нешуточной угрозы.
Мы продолжили добивать раненых животных. Попив кумыса, принесённого вместе с солью рабами, мы немного передохнули, а рабы разбрелись собирать степную траву.
Затем Амизок и охотники показали нам как правильно разделывать сайгаков. Вытащив тушу из рва оттащил в сторону и перерезал горло дав крови стечь. Глубоко воткнув в землю копьё, насадил на древко голову антилопы, предварительно вырезав язык и отрубив рога.
Ловкими движениями ножа Амизок разрезал шкуру на шее, и без повреждений стал осторожно стягивать её с туши. Очистив шкуру от жира и сгустков крови, Амизок бережно сложил её в сторонке.
Ловко удалив сердце и печень, начал отделять мясо от костей, посыпал его солью и складывал в шкуру как в мешок, перекладывая принесёнными рабами душистыми травами.
Когда остался голый скелет, он его снял с копья, и вместе с требухой отнёс подальше, вырезал желудок и отдал рабу. Раб его ловко очистил, и начал набивать травой.
Мы усвоив урок бросились разделывать сайгаков. В одну шкуру помещалось мясо двух животных. Сердца и языки солили как мясо и складывали в отдельные шкуры, печень рабы относили в лагерь, где её тонкими ломтиками обжаривали в жиру, готовя нам обед. Набитые травой желудки сушились на солнце.
Закончив с одним рвом, пообедали, отдохнули, и принялись за второй ров. Марий предложил мне выпотрошить одного крупного сайгака, сохранив целым скелет, засолить, и отправить Муммию.
Тот большой любитель всяких чучел, а таких антилоп никто из римлян не видел. Хвастаться перед гостями станет, это получше лука будет, хотя и лук не помешает.
Я поговорил с Амизоком, тот подумал, и согласился за сотню рогов. Я пообещал охотникам четвёртую часть рогов, но мелких, мол крупные обещал друзьям. Сармат полчаса повозился, сам засолил тушу сайгака, и аккуратно связал подготовив к долгой дороге.
К сумеркам закончили и второй ров, в общем получилось больше семисот антилоп. Окрылённые успехом мы допили вино под жареную печень. Когда вино закончилось, принялись за кумыс. Легли спать, и спасённая мною охотница наградила меня любовной близостью.
Утром позавтракали, Амизок зажёг сигнальный огонь, и мы продолжили охоту, загнав ещё одно стадо на рвы. В обед на повозках с солью к лагерю подъехали сородичи Амизока, и помогли с разделкой туш.
Завершили рано. Закрепили на лошадях шестьсот шкур плотно забитых мясом, четыре с языками и четыре с сердцами. Девятьсот пар крупных рогов связали как хворост и закрепили на вьючных лошадях. Остатки соли поровну разделили с сарматами, чему те очень обрадовались. Устроили прощальный праздничный ужин.