На просторной круглой и плоской крыше Сокровищницы Мудрости обнесённой со всех сторон зубцами бойниц располагался Храм Огня где Верховные жрецы Хорезма постоянно совершали все свои религиозные обряды Зороастрийцев.
Общая высота Цитадели была метров сорок - сорок пять. Учёные жили и ели в городе, а учились и трудились в Цитадели. В городе было множество колодцев, также колодцы были на первом подземном этаже Цитадели. Эти колодцы были глубокие а вода в них горьковатая.
В город вело две дороги, но гости сюда забредали редко, чаще всего это были караваны вин и разных продуктов, порою пригоняли различный скот, хотя городское молочное стадо паслось недалеко от города у башни Молчания с молельней. Население Города Мудрецов было где то пять тысяч человек, ну может около шести.
Древний народ Хорезма за многовековую историю очень чётко отработал меры противодействия опасности. Штурмовать Кой - Крылган - Калу могло решиться только очень безумная или слишком многочисленная армия, гарнизон всех жителей собирал в Цитадели, вооружал, и воины гарнизона становились командирами отрядов ополчения.
Укрыться от стрел и камней метательных орудий Цитадели было негде, земляного масла было столько, что ею заправляли уличные светильники, лампы и факелы. В помещениях нефть не использовали, избегая её копоти. По моим прикидкам, даже без учёта подхода резервов и подкреплений по подземным ходам, из двухсот тысячной армии до обсерватории в случае штурма вряд ли доберётся более семидесяти тысяч, и те сгорят или задохнуться среди горящей нефти на первом и втором верхних этажах.
Подняться или спуститься в подземные этажи можно только из Сокровищницы Мудрости по винтовой лестнице, это видимо специально так построено, для обеспечения эвакуации ценнейших рукописей и артефактов в первую очередь, а подмогу сразу получить на верхних этажах Цитадели.
Но вернёмся к красавице Нардиз, первый месяц нашего знакомства пролетел как медовый. Хоть я и просиживал за картами целыми днями, но нам с лихвой хватало времени для наслаждения чувственными нежностями любовных ласк.
Раз за разом наше влечение друг к другу только усиливалось, мы как дети резвились в купальне, фыркая и брызгаясь водою. Всякий раз покидая девушку, моё сердце разрывалось глядя в синеву грустных и прекрасных глаз. Те незнакомые мне слова, которые произносили пухленькие губы чудного ротика лишали меня воли исполнять долг перед Римом.
Когда я уезжал в предгорья Памира, попросил Туохирасета присмотреть за ней. Скача на лошадях по прекрасным лугам предгорий Нардиз настолько заняла мой рассудок, что я и не заметил как проехав около сотни миль по землям массагетов, оказался в местности где отовсюду доносилась греческая речь.
Объяснив пастухам что я с отрядом недавно на границе, и сбился со своего маршрута патрулирования, никак не могу догнать отряд основных сил, и не проезжали тут похожие на меня всадники с пленёнными варварами? Греки наивно рассказали куда поехал пограничный разъезд, но варваров не видели.
Посетовав что мерзкие дикие пожиратели конины наверняка сбежали, и поблагодарив греков за помощь, я дал дёру скорее в Хорезм. Вступать в пограничную стычку я не планировал, вдруг придётся ехать сюда с визитом дружбы.
Хотя после завоевания Эллады лезть с улыбкой в эту греческую сатрапию и расчитывать на тёплый приём, было как минимум нелепо. Это приграничное недоразумение меня резко протрезвило, и до своего возвращения в Кой - Крылган - Калу я был предельно собран и внимателен.
При встрече со своей восточной красавицей, моё сердце рвалось из груди, Нардиз по мне сильно соскучилась, и жалась ко мне как котёнок, её маленькое сердечко трепыхалось в моих объятьях, прекрасные синие глаза были красноречивее шепота её нежных губ.
Правитель города накрыл праздничный стол по случаю нашего возвращения, и я усадив девушку себе на колени, кормил её то ягодкой винограда, то зёрнышком граната. Тогда в конце концов Нардиз очистила дыню, вырезала сочную мякоть, порезала на кубики, и с миской заполненной душистыми и как мёд сладкими кусочками повела меня в купальню.