Бодуан встал:
– Благодарю вас. Если я вам понадоблюсь, меня можно найти у Барадье и Графа, банкирский дом на улице Прованс.
– А-а!.. Министр побывал там сегодня… Всему свое время. До свидания.
Собеседники обменялись рукопожатиями и расстались. Тем временем Марсель, вызванный телеграммой, вернулся из Ара. Он заперся в кабинете с отцом и дядей и отвечал на задаваемые ему вопросы.
– Что говорил генерал Тремон в последнюю вашу встречу?
– Мы обсуждали мои исследования.
– И ни слова о его порохе?
– Он еще прежде сообщил мне обо всех полученных результатах. Самое существенное уже было найдено. Оставались лишь некоторые второстепенные вопросы по способу изготовления взрывчатых веществ, – проговорил молодой человек.
– И ты знаешь их состав? – последовал очередной вопрос. – Ты мог бы восстановить формулы?
– Разумеется, без затруднений.
– Вот чего я опасался! – воскликнул старший Барадье в волнении.
– Как опасался? Но ведь это счастье для Женевьевы, у нее появятся средства, а наша армия станет использовать порох Тремона! К тому же будет увековечена память генерала, истинного патриота Франции… – с воодушевлением произнес Марсель.
– Но все же умоляю тебя, – сказал Барадье дрожащим голосом, – умоляю, не говори об этом никому ни слова… Никому, ты понимаешь! Это вопрос жизни и смерти: пока не найдут и не накажут убийц Тремона, нельзя поручиться за безопасность тех, кому известна тайна генерала.
– Успокойся, – сказал с улыбкой молодой человек, – никто не знает об этом, кроме тебя и дяди. Но я не отказываюсь от идеи воспользоваться изобретением, когда настанет подходящий момент, пусть и с риском для жизни.
– С этим и мы согласны, но перейдем теперь к другим вопросам. Тремон был откровенен с тобой, говорил о своей личной жизни… рассказывал о своих похождениях…
– Бедняга! Это была его слабость. Сердце его оставалось молодым и пылким, как у юноши… К тому же он отличался невероятным легкомыслием… Мне часто приходилось сдерживать, даже слегка бранить его, – с легкой иронией проговорил Марсель.
– Кто бы говорил… – проворчал Барадье-старший.
– Да, – рассмеялся молодой человек, – конечно, и я не образец целомудрия.
– Не обсуждали ли вы в последнее время его сердечные дела?
– Нет. Он казался озабоченным и был более сдержан, чем обычно. Быть может, его принудили молчать. Он уже не восклицал в последнее время: «А знаешь ли, дружок, очаровательная женщина!» – любимое выражение, которым обыкновенно заканчивались его признания… Заметив, что генерал стал скрытен и молчалив, я не вызывал его на разговоры…
– Как жаль! Не завязал ли он новых знакомств? Не называл ли он кого-нибудь?
– Тремон говорил только об одном ученом-иностранце, с которым познакомился и которого считал выдающейся личностью… Он называл его Гансом…
– Ганс! – воскликнул Барадье. – Да ведь так зовут человека, лишившегося руки! Это имя вырезано на кольце преступника, устроившего взрыв на вилле генерала. Значит, он был знаком с Гансом? Но Ганс – немецкая фамилия?
– Это не фамилия, а имя… Впрочем, вы должны знать, что есть много русских немецкого происхождения… Если этот Ганс – виновник катастрофы, то, без сомнения, он познакомился с Тремоном с целью завладеть формулами его изобретения… Но как он узнал об этом открытии?
Тут Граф, до сих пор хранивший молчание, тихо заговорил, будто размышляя вслух:
– Вы ошибаетесь: мотивы преступления – несомненно, что его совершили несколько человек, – более сложны, чем нам кажется. Вы ищете либо воров, покусившихся на многообещающее изобретение, либо террористов, желавших заполучить новое, могущественное средство разрушения. Все это слишком вульгарно. Мы имеем дело с более изощренными преступниками. Они обобрали Тремона, чтобы одурачить полицию. Кто собирается ограбить дом, тот не станет тратить время на портмоне или часы. Таинственные отношения этих господ с генералом, несомненно, указывают на то, что это политические агенты, и предположение это подтверждается участием в деле женщины. Во всех темных историях последнего столетия, связанных с международной политикой, непременно фигурировали женщины. По-моему, происшедшее можно объяснить следующим образом. Некая иностранная держава получила известия об экспериментах, проводимых Тремоном. Сделанные им публичные сообщения могли заинтересовать иностранных агентов. Они тотчас получили инструкцию сблизиться с генералом и завоевать его доверие. Изучив его привычки и пристрастия, к Тремону подослали красивую, ловкую молодую женщину, которая стала связующим звеном между ним и неким господином Гансом. Этот Ганс, вероятно, немец. Женщина – шпионка, состоящая на службе у наших врагов. Мужчина, вхожий в дом генерала, не сумел мирным путем открыть тайну изобретения. Тогда он решился прибегнуть к силе. Будьте уверены, что преступника нужно искать в самых высоких сферах, или, вернее, отказаться от розысков, поскольку с уверенностью можно сказать, что ничего не будет найдено.