Он вытащил из внутреннего кармана смятое письмо и разгладил его на столе. Джани узнал свой конверт. Адрес в Бейсуотере был перечеркнут, и над ним надписан другой.
— Мы почти не надеялись вас отыскать,— призналась она. — Значит, вы сейчас живете Шеффилде?
— Да.
Джани кивнула. Она так и думала. Ведь именно там находилась следующая фирма из списка советника Хилла. Они все равно нашли бы его, подумала она со странным восторженным чувством.
Брейд продолжал в своей грубоватой манере.
— Я живу в районе Эндклиф, столуюсь в частном доме. Очень приятные люди, знаете, такие простые, добрые. Через них я завел друзей, как, например, Норбусы... — Он внезапно замолк, как будто не желал делиться с ней своими личными проблемами. Его улыбка исчезла, темные брови вновь сошлись в одну линию. — Вы, вероятно, догадываетесь, что значило для меня узнать о сыне? Я приехал забрать парнишку.
Руки Джани нервно сжались. Ложечка звякнула о поверхность стола.
— Боюсь, это не так просто, как кажется. — Она поспешно отпила обжигающего кофе из чашки. — Рики поступил к нам почти два года назад. Его привела хозяйка съемной квартиры, где... где они с матерью тогда жили. Ее труппа уже переехала тогда в другое место, и хозяйка не знала никого из родственников или друзей вашей... бывшей жены. Она присматривала за Рики, пока ей самой не понадобилась помощь.
— Я хотел бы повидаться с ней, — произнес он хрипло. — И поблагодарить за все.
Джани опустила глаза:
— Я должна объяснить вам, мистер Брейд, что, когда ребенок остается один, власти берут на себя все родительские права и обязанности в соответствии с параграфом 2 Закона 1948 года. Там все четко прописано. И в соответствии с этим же параграфом мы оцениваем...
— К черту параграфы! Я хочу получить своего парня!
Его кулак с силой обрушился на поверхность стола. Посуда вокруг жалобно зазвенела. Футбольный диспут у стойки внезапно прекратился, а бродяга поднял лохматую голову. В его тусклых глазах появился проблеск интереса.
— Если вы желаете держать парня у себя, — вызывающим тоном произнес Ричард Брейд, — какого черта вы меня разыскивали?
— Мне еще один кофе, пожалуйста, — сказала Джани. Когда он принес чашку и поставил ее на маленький столик, она продолжила просто: — Когда вы увидите Рики, вы поймете, почему я должна была вас найти. Только поймите меня, ведь есть же определенные правила...
— Вы что же думаете, что я ему не отец?
Джани покачала головой и улыбнулась. Стоит только взглянуть на Рики и мистера Брейда и сразу же все сомнения в этом рассеиваются.
— Тогда что же?
Это было самое трудное.
— Завтра утром вы должны прийти в офис мирового судьи, — быстро сказала она. — Дело будет поставлено на рассмотрение, и наш отдел получит повестку в суд. Нам придется или поддержать ваше заявление, или... или выступить против. На это потребуется недели три.
— Три недели! — Брейд снова с яростью стукнул кулаком по столу. Толстый хозяин испуганно посмотрел на него, беспокоясь за свою посуду. — Боже мой! Да это дело можно уладить всего за час! Если только... — Внезапно до него дошел смысл сказанного Джани. — Понятно, хотите меня проверить!
— Пожалуйста, поймите меня! Рики семь лет. Все это время вы даже не пытались ничего о нем узнать. Это вполне может показаться суду плохим признаком. И прежде чем мальчик выйдет из-под нашей опеки, суд должен убедиться, что вы достойный и подходящий человек, чтобы взять ответственность за ребенка на себя.
— Я понимаю, — мрачно кивнул он. — Мне нечего бояться. Неудачу в Малайзии я уже пережил и вновь стою на своих ногах. И чтобы доказать это, скажу вам, что собираюсь в Канаду в конце марта. Там начинается большая стройка. Кампания «Блейкбурн» выиграла подряд на работы на озере Виннипег. Этой осенью там уже начинают возводить лагерь для строителей, и сейчас я занят составлением и проверкой планов.
Сердце Джани тоскливо замерло. Ее внезапно охватили самые скверные предчувствия. Но что еще можно было ожидать, зная историю этого человека? Что он превратился в солидного обывателя с домиком в пригороде и сезонным билетом для проезда на работу в Лондон?
— Должен признаться, — продолжал он, — что ваша новость меня сразила. Так внезапно узнать, что ты отец... Нужно время, чтобы привыкнуть к этому! Сначала я подумал, что теперь все мои планы рухнут, но потом решил забрать сына с собой в Канаду. Это отличное приключение для любого ребенка.
Джани тупо уставилась на стол.
— Позвольте мне закончить, — сказала она дрожащим голосом. — Суд в первую очередь принимает во внимание, сможете ли вы обеспечить ребенку домашний уют. Понимаете, Рики пять лет жил кочевой жизнью: театральные кулисы, съемные квартиры, постоянные переезды из одного дрянного городишки в другой, голодные вечера в одиночестве...
Молчание Ричарда Брейда испугало ее.
— Где он сейчас? — наконец мрачно спросил он. — Неужели я его даже не увижу?
— Конечно, увидите! Можно прийти в детский дом вечером в среду. Я объясню все Рики, он будет вас ждать. — Джани украдкой поглядела на мрачное лицо мужчины. — Мы пытаемся держать слово, данное детям, потому что другие взрослые их уже много раз подводили.
— Я приеду, — коротко сказал Ричард Брейд. — И даю вам слово, Джейн Смит, если мне придется пройти по этому делу через все суды мира, я все равно отсужу у них своего мальчика!
На следующее утро Джани проснулась с мыслью, что это будет обычный день, такой, как и все прочие. И все же он оказался днем очередной драмы.
Она хотела прийти в офис пораньше со своими новостями, но вынуждена была сначала нанести визит одному приемному отцу, который работал в ночь. И в час, когда в такое зимнее холодное утро люди только отваживаются высунуть нос из-под одеяла, он уже шагал, насвистывая, домой на завтрак. Джани решила, что это как раз самое подходящее время, чтобы поговорить с ним о его приемном сыне, мальчике шестнадцати лет, только что устроившемся учеником на одну из местных фабрик. Документы были подписаны, оставалось обсудить только денежную сторону вопроса.
Машина не заводилась — Джани забыла вчера поставить лампочку под радиатор. И теперь, когда она шла пешком по городу, казалось, все светофоры сговорились против нее. Да, тот еще выдался денек!
И лифт, конечно, как всегда, наверху! На верхней площадке ее кто-то окликнул.
— Что там у вас происходит? Такой дикий скандал стоял этим утром!
В этом как раз ничего необычного не было. День за днем в детском отделе полыхали самые бурные страсти. Но этим утром Джани не покидало мерзкое чувство страха. Она боялась, что Ричард Энтони Брейд успеет в офис раньше ее.
Джани вбежала в приемную и привалилась спиной к двери, тяжело дыша. Пэт выглядела потрясенной. Даже миссис Бриггс казалась взбешенной. На ее щеках горели красные пятна, руки нервно комкали какую-то бумажку.
— Это моя вина! — выпалила Джани. — Мне надо было постараться как-то это предотвратить.
Обе они озадаченно уставились на нее.
— Здесь был грандиозный скандал, да? — спросила она, пытаясь говорить беспечно.
— Заявилась миссис Коклис, — сообщила ей Пэт.
Джани с облегчением рассмеялась:
— Что, опять?
— Ее ларек на рынке прогорает, и она хочет, чтобы ее алименты на содержание детей были сокращены до нуля.
Глаза Джани воинственно загорелись.
— Вот как! Нам пришлось забрать у нее детей из-за того, что она не желала ими заниматься, а теперь она еще и платить не хочет!
— Она выразилась куда более крепко, — вздохнула миссис Бриггс, слегка поежившись от воспоминаний. — Пэт, свяжись с отделом финансов и узнай, как у нас с этим дела, хорошо? — Она снова вздохнула. — Они там стараются изо всех сил экономить, но я все время думаю, стоит ли заставлять никудышных родителей платить по восемь шиллингов в неделю, если это дает им право претендовать на то, чтобы дети содержали их в старости... Возможно, лучше совсем от этого отказаться?