Миссис Форрест сердито высморкалась.
— А я вот что вам скажу: пошли отсюда! Иначе я так никогда и не приготовлю чай! — Она забрала подарки. — Фрукты мы поделим. Яблоки оставим на завтрак, а виноград я положу во взбитые сливки. Ну, а цветы я поставлю в мою собственную гостиную!
Это решение всех удовлетворило. Джани отправила детей наверх умываться и переодеваться. Рики был уже на середине лестницы, когда Джани заметила его в толпе. Она окликнула его, но он притворился, что не слышит. Ей пришлось бежать, чтобы догнать мальчика. Ее встретил все тот же мрачный взгляд исподлобья. Нижняя губа Рики дрожала, когда он выкрикнул:
— Я знаю, зачем вы пришли! Не хочу я возвращаться к миссис Прис!
Они теперь стояли в холле между лестницей и коридором. Здесь висела верхняя одежда и всегда пахло, как казалось Джани, дождем и мокрой листвой. Дом, этой так рано наступившей осенью, был особенно мрачным и холодным. А она так мечтала о большом теплом особняке, полном воздуха и света. Джани прекрасно понимала, что пора выбросить эти несбыточные мечтания из головы — комитет не сможет позволить себе подобную роскошь.
Она притянула к себе напряженное тельце Рики:
— Ты никогда не вернешься к миссис Прис. Я обещаю тебе это, честно. Не думай больше о ней.
— Тогда куда вы меня отправите? — недоверчиво спросил Рики.
— Никуда. Тем более, что мистер и миссис Форрест не смогут теперь обойтись без тебя. Ты будешь им очень нужен.
За дверью, ведущей на кухню, уже давно царапался и поскуливал щенок. Но вот ему, наконец, удалось ее открыть, и он вылетел из кухни, словно меховая пуля. Рики от испуга прижался к стене. В конце концов Джани удалось изловить щенка.
— Теперь это твоя собака, — самым будничным тоном произнесла она. — Дело в том, что ты должен научить ее охранять дом.
Рики опять съежился.
— От... от грабителей?
— Мы ничего о них не слышали. Хотя из сада и пропадает много яблок, не думаю, что этим занимаются грабители. Но ты ведь знаешь, что многие малыши всего боятся. Так что, если ты и твой пес будете каждый вечер после чая обходить дозором сад, уверена, все станут чувствовать себя гораздо спокойнее.
Рики осторожно протянул руку. Щенок тут же облизал ее своим горячим и мокрым языком.
— Как его зовут?
— А как бы ты хотел его назвать? Обычно имя дает собаке ее хозяин.
— Значит, он действительно мой? Мой! — Рики даже взвизгнул от восторга. Мальчик прижал щенка к груди. — Мы можем прямо сейчас пойти охранять? Я совсем не хочу чаю.
— Миссис Форрест обидится, если ты пропустишь чай. Она сегодня испекла вкусный рыбный пирог и ячменные лепешки. Кроме того, нужно посмотреть, что сможет дядя Джордж приспособить вместо ошейника и поводка, пока мы не купим настоящие.
— Извините меня! — Рики помчался по коридору, щенок за ним.
«Во что я опять ввязалась? — подумала Джани. — Ошейник, поводок, собачья лицензия, корм! Мало мне было забот!»
И тут она вспомнила, что сама еще сегодня ничего не ела, кроме кофе с одним сандвичем. Миссис Форрест настаивала, чтобы она осталась на чай с детьми... И рыбный пирог так соблазнительно пахнет... Ладно, два визита, которые ей еще предстояли сегодня, могут и подождать!
Столовая в детском доме была мрачной и по-викториански помпезной. Огромный камин пришлось частично разобрать, чтобы втиснуть туда кухонную плиту. Тусклые, подслеповатые оконца были слишком малы для такого огромного помещения. К тому же их затеняли густые ветви деревьев, росших во дворе. По столовой вечно гулял противный сквознячок, заставляя ежиться и все время греть руки о чашки с горячим чаем. Да, назвать такую комнату столовой ее мечты было трудно!
И все же сцена, представшая перед глазами Джани, когда она вошла туда, показалась ей умилительной. Шесть квадратных столиков и большой длинный стол для персонала были накрыты бледно-желтыми скатертями, поверх которых лежали аккуратно разложенные старшими девочками столовые приборы. Девочки помладше ставили синие и розовые астры в небольшие вазочки на каждом столе.
Джани стояла, улыбаясь своим собственным мыслям, сравнивая эту радостную сцену с той, что обычно разыгрывалось в унылой тускло-коричневой столовой «Велбурн инфант фаундейшн» с ее выскобленными голыми столами, скудными порциями невкусной еды и благочестиво-ханжеским лозунгом, висевшим над дверной аркой: «Все лучшее приходит свыше». Просто идеальный лозунг для сиротского приюта! В другом конце зала висел второй лозунг: «Милосердие никогда вас не покинет!» Как же люто она их ненавидела!
Джани тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Дети уже были в столовой. Миссис Форрест махала ей рукой с дальнего конца стола и с беспокойством оглядывала зал, чтобы убедиться, что на столах есть хлеб, масло, джем, ячменные лепешки и каждому подан хороший кусок рыбного пирога.
Как только ужин закончился, Рики тут же умчался искать своего щенка. Джани видела, как оба они исчезли в темнеющем саду. Маленький пес все время прыгал и натягивал приспособленный под поводок кожаный ремешок. Они оба совсем забыли о ней. Даже не попрощались! Она должна этому радоваться — подарив щенка, она добилась именно того, чего хотела. Ей удалось заставить Рики забыть о миссис Прис и своем позорном возвращении в детский дом. Он снова стал таким, каким и положено быть семилетнему ребенку — веселым и беспечным.
Рики без страха бросался в темноту, полную тайн. Джани гордилась, но в то же время и печалилась. Пустота по-прежнему была внутри нее. Ее угнетала неопределенность будущего Рики.
Она пыталась утешать себя, но все было напрасно. Ладно, она сейчас немного отвлечется, поедет и поговорит с одним приемным отцом, который к тому времени придет домой.
Джани попрощалась с Форрестами и вышла во двор. Было уже темно и холодно. Поежившись, девушка включила фары машины. В салоне было словно в морозильнике. Жаль, что у нее нет денег на обогреватель! Но она когда-нибудь обязательно купит его. «Господи, Джейн Смит, почему тебе обязательно нужно всегда чего-то хотеть? Ведь человеческие желания должны соответствовать возможностям!»
Внезапно из темноты до нее донеслось слабое гавканье. И вот они уже стояли рядом с ней — маленький мальчик и смешной тощий песик, поскуливающий и рвущийся со своего плетеного ремешка. Рики пыхтел точно паровоз.
— Мы два раза обошли сад, но не видели там никаких грабителей. Только на большом дереве сидит огромная сова.
— Она тоже заступила на свой пост, — сказала Джани. — Это значит, что вы оба можете идти в дом и доложить, что дела в полном порядке.
Внезапно мальчик повис у нее на шее:
— Спасибо! Спасибо! Спасибо вам!
К тому времени, как она опомнилась, Рики уже бежал по дорожке к дому. Вслед за ним стрелой несся щенок.
Джани забралась в машину, тихо посмеиваясь.
— Ричард Энтони Брейд, где бы ты ни был, я говорю тебе: ты можешь гордиться своим сыном! — вслух произнесла она. — Ты нужен ему, слышишь? Ты ему нужен!
Джани посмотрела вверх, но сегодня звезд не было видно. Почему-то это встревожило ее.
Глава 3
Детский комитет собирался раз в месяц в «Таун-Холле». Пэт Каррингтон называла эти заседания «судными днями», и не потому, что вечно занятые члены совета и муниципальные чиновники, заседавшие в комитете, были такими уж суровыми и грозными, а из-за повестки дня, над которой им с Джани приходилось подолгу ломать головы. К тому же было необходимо составить подобный рапорт по каждому ребенку, каждый рапорт несколько раз продублировать и заранее разослать всем членам комитета.
Была у них и своя «Книга Страшного суда» — самая обычная толстая тетрадь, но для них она была истинным сокровищем. Все дети, от новорожденных до тех, кому скоро исполнится 18 лет, были внесены в нее. Их разделяли на несколько категорий: осиротевшие, взятые друзьями, покинутые, усыновленные, переехавшие и так далее. Пэт с Джани работали над ней не покладая рук, неделя за неделей. Так что в конце года министерство внутренних дел могло иметь полную статистику по каждому ребенку, находящемуся на общественном попечении.