Агата не любила, когда люди занимались не своим делом, подвергая себя и окружающих опасности. Обучился на врача, будь добр – лечи, и не суйся, куда тебя не просят.
– Мой Джордж на все руки мастер!
– Он, что, сторукий великан Эгион? Или Шива?
– Нет, он доктор!– слегка озадачилась Бернардина.– Пациенты его любят и у него отличные рекомендации. Думаю, через годик-другой переедим в Лондон!..
– Вот так новость, подруга!– удивилась Агата.– Там, что, не хватает трубочистов?!
– Скажешь тоже!– оскорбилась уязвленная Бернардина и, поджав губки, спохватилась.– Ой, мне, кажется, пора!
Она резко встала, вспугнув муху Фелисию, и удалилась с высоко поднятой головой.
– Прости за камуфлет, милая!– сказала ей в спину Агата.– Ты же знаешь, я что думаю, то и говорю…
Но гордая гостья даже не обернулась и, по пути к припаркованной машине, так задрала свой курносый носик, что споткнулась об гусака Патрика, вразвалочку гулявшего по дорожке, вдоль заборчика.
– Чуть не убили!– проворчал тот сердито.– Под ноги надо смотреть, леди!
– Нечего под ноги кидаться, самоубийца!– парировала дама, вся внутри клокоча от плохого настроения.
Подглядывая в окно, Агата усмехнулась и задернула штору. Теперь Бернардина не скоро появится, подумала старушка и пошла дальше отлеживать бока на любимом диване покойного викария. Но вскоре ей наскучило смотреть в потолок и наблюдать на абажуре муху Фелисию. Налив в лейку воды, она зашаркала тапочками, через кухню во дворик, к маленькой оранжереи, где в горшках цвели нежные орхидеи.
Сама теплица, на удивление, ни капельки не пострадала, за исключением одного стеклышка на самом верху, и то, оно треснуло и протекало ещё до урагана. Мурлыкая под нос детскую песенку про Мэри и барашка, Агата напоила тропические растения и обстоятельно прополола их от нахальных сорняков. Утомившись стоять, она вернулась в дом, села в плетеное кресло-качалку, немного покачалась, припоминая своё далекое детство, как с отцом и матерью прогуливалась по хрустящему вереску и вдыхала его упоительный терпкий запах, а потом задремала, совсем как ребёнок после неугомонного баловства. Погружаясь в сон, старая женщина интуитивно ощутила на себе чей-то пристальный взгляд из окна. Сквозь смеженные веки, она увидела там зыбкий образ маленького существа с заостренными ушками. Он был очень похож на знакомого эльфа…
Агата вспомнила, что однажды, ещё маленькой девочкой, она случайно заплутала в лесу и на лужайке, освещённой вечерней луной, увидела хоровод эльфов. Хрупкие создания порхали, как бабочки и хохотали до слез. Увидев её, они упорхнули в лес, кроме одного эльфа. Он спокойно смотрел на неё и улыбался. Потом он подлетел к ней и сказал, что ждал её. "Откуда ты меня знаешь?"– спросила она. "Мы многое знаем про души маленьких деток, но не со всеми встречаемся,"– ответил он. Они помолчали и эльф произнёс:– "Когда-то ты тоже была эльфом и я с тобой дружил. Тебя звали Олли, а меня – Эгдон. Но случилась беда, ты погибла в лесном пожаре и воплотилась в человеческое дитя…" Она сказала:– "Странно это слышать, ведь я ничего не помню…" "Ну и не надо,– молвил эльф.– Когда-нибудь, в твой последний час, я приду за тобой и уведу в родное племя. Ты снова станешь эльфом…" За коротким разговором, который казался вечностью, она не заметила, как они подошли к окраине деревни. Он сказал:– "Ну, вот и все…"– и тоже упорхнул обратно в лес…
"Неужели он пришел? В последний час? Какая глупость…"– подумала старая и мудрая Агата, но сил и желания отогнать от себя ночное наваждение у неё не осталось и она расслабленно окунулась в сновидение.
Глава 3. Дельный совет служителя юстиции.
Как и задумал, Элджернон нагрянул к отставному судье Филу ван Троппу. Он позвонил в звонок с переливчатой трелью. Дверь открыла смуглолицая Лакшми, по фамилии Раджпураминдравара секретарша, ключница, сиделка и служанка в одном лице. Она была родом из индуистской семьи, эмигрировавшей из Пакистана, и совсем не помнила свою родину, поскольку покинула ее в два года. В Англии она получила образование, а вместе с ним и многопрофильную работу.
– Судья занят!– сказала она с брезгливой гримасой.
– Но мне очень надо!– взмолился Элджернон, поглядывая украдкой на часы.
– Судья просил его не тревожить!– упорствовала Лакшми, с недовольством посматривая на раннего посетителя.
– А вы передайте, что это вопрос жизни и смерти!– уничижено посетовал охотник. Она ушла и через минуту вернулась.
– Судья смилостивился и велел вас впустить,– изрекла равнодушно молодая секретарша и повела челобитчика прямо в кабинет. Скроив жалостливое лицо, охотник подошел на полусогнутых ногах к высокому столу, за которым восседал в судейской мантии судья, и изложил претензию в адрес неуступчивого Гильяма. В заключение устного иска, он потребовал справедливого суда.