Ивану оставалось только качать головой.
Он сел на своего невысокого каурого жеребца, странную помесь орловского рысака с кем-то низкорослым, разобрал повод.
— Ольга! Только уж, как и обещали, держитесь подальше от охоты.
— Непременно, Иван Алексеевич, — махнула рукой девушка, и лицо ее вновь залило румянцем.
Щелкнули затворы дверей, выпуская из клеток на волю собак. Воздух дрогнул от их яростного лая. Егеря еле удерживали в руках поводки. Первая группа уже бежала через осеннее перепаханное поле к лесу.
— Возьмите!
Михаил подъехал к Ольге на высоком буланом ахалтекинце. Красавец-конь, желто-песочной масти с черными ногами, хвостом и гривой, недовольно косился на раздувающую ноздри незнакомую кобылу, грыз удила, дергал мордой, вырывая у наездника повод, нетерпеливо пританцовывал. Подковы звенели о гравий дорожки. Юноша стал привязывать к задней луке седла Ольги повод собаки. Веселая короткошерстная гончая с благородным чепрачным окрасом — темно-коричневым на спине, плавно переходящим в ярко-рыжий на морде, лапах и животе, — прыгала из стороны в сторону, повизгивая, не понимая, почему других ее товарок уже отвели к лесу, а она все еще вынуждена находиться здесь.
— Мишенька! Я, как всегда, не вовремя?
Как только ушел Иван, лицо Ольги погрустнело, румянец на щеках превратился в болезненные пятна.
— Что вы! Не обращайте на него внимания! — Михаил объехал загородку, и теперь они вдвоем тронулись в сторону быстро удаляющихся голосов. — Вы же понимаете, вас невозможно не любить.
Ольга опустила глаза, ее длинные ресницы дрогнули.
— Нельзя… — Она словно сорвала с губ своего спутника болезненное для себя слово.
— Не берите в голову! — рассмеялся Михаил. — Ольга, вы прекрасны, а Иван просто не достоин вас!
Он послал своего жеребца вперед. Гончая рванулась за ним, но девушка не прибавила шагу. Ее кобыла прядала ушами, ожидая, когда ее отправят следом, но хозяйка не торопилась. Ей было не угнаться за тем чувством, что давно улетело вперед, вдогонку за Иваном, таким сильным, уверенным, совершенно ей непонятным, а потому притягательным, любимым. Таинственное королевство, которое никогда не сложит своих знамен.
Вдалеке послышался охотничий рожок, отрывистые сигналы, означающие, что настало время спускать собак. Арапка застонала, повиснув на ошейнике. Ольга коснулась рукой узла, освобождая гончую. Та коричневой стрелой метнулась к лесу. Лошадь повела лукавым глазом и сначала самостоятельно перешла на рысь, а потом по перепаханному десятком копыт полю встала на тяжелый галоп. Ольга нахмурилась. Нет, она попробует еще раз. Она сделает для Ивана что-нибудь такое, что заставит его понять — ее любовь не блажь, не летнее наваждение.
Поле завершал порыжевший перелесок, за ним расстилалось следующее поле, но там уже никого не было. Только черной точкой исчезал догоняющий охоту Михаил.
Ольга улыбнулась, расправила плечи, встречая в лицо прохладный осенний ветер.
Охота на оборотня! Что за чушь порой лезет в голову мужчинам!
Лес был хрусток от опавших листьев и веток. Сначала по дорожке, потом свернула между елками. Голоса, казалось, неслись отовсюду.
— Туда, барышня, туда, — замахал рукой появившийся из кустов егерь.
Крайний пост. Собака вьется под елками, кидается на кобылу.
Ольга кивнула, углубляясь в чащу. Облава началась. Собачий лай ширил лес, значит, гончие взяли след. Сейчас зверя поднимут, погонят по кругу, выводя на стрелков. Увидеть бы в этот момент Ивана, заглянуть бы в его горящие азартом глаза, услышать, как он шепчет: «Ольга!»
Девушка до того замечталась, что не заметила, как кобыла уперлась в густой валежник. Надо обходить.
— Вот вы где! — Михаил с треском вывалился из кустов бузины. — А я кричу, кричу. Зверь пошел. Матерый, чертяга! Водит собак, те ничего сделать не могут.
— Мишенька, неужели вы верите во всю эту чушь?
Ей не хотелось оставаться один на один с тревожным лесом, поэтому она и завела этот разговор.
— События за нас всё решают, — Михаил собрал повод в левую руку, свободно опустив на бедро правую. — Люди-то гибнут.
— Люди гибнут постоянно. Смешно приписывать все одному зверю. Так не бывает.
— Зато как захватывающе! Представьте: полная луна, тело разрывает от желания крови… — Михаил демонстративно дернул ворот рубашки, словно захотел ее разодрать.
— Вы путаете оборотней с вампирами, — тоненько рассмеялась Ольга.