— Идут, ваше благородие… — шепнул ему находившийся рядом фельдфебель. Бросив винтовку, поручик высунулся из окопа, не обращая внимания на визжавшие над ним пули, и увидел высыпавшие из перелеска густые цепи австрийцев.
— Вероятно, тирольские стрелки… — повернулся Страхов к прапорщику, — уж очень решительно прут вперед.
Наступающие цепи австрийцев, по временам припадая к земле и открывая огонь, быстрыми перебежками приближались к русским окопам, видимо, торопясь до наступления темноты овладеть ими, но вскоре беглый огонь русских стрелков заставил их задержаться.
— Сейчас опять попрут! — шепнул Страхову прапорщик. — Ну, жаркое будет дело…
— Если что со мной случится — вы меня замените! — так же шепотом приказал поручик.
— Когда близко подойдут — пойдем в штыки. Все равно — умирать… Ишь, их видимо-невидимо.
Когда серые сумерки окутали окоп, русские услышали шум бегущих австрийцев, направляющихся без выстрела к окопам.
Поручик выхватил шашку и хотел скомандовать, но слова команды застыли у него в горле: перед окопом, словно из-под земли, появился в тусклом сумеречном свете всадник на белом коне. Его опушенное бакенбардами лицо, огненные глаза, молодцеватая фигура, затянутая в белоснежный, старого образца китель, показались странно знакомыми Страхову, но он не мог вспомнить, где он его видел. Стрелки прекратили огонь и застыли на своих местах.
— Вперед, ребята! В штыки! За мной! — загремел властный голос.
Поручик увидел, как ощетинившаяся штыками волна солдат хлынула, словно повинуясь неведомой силе, за всадником; не отдавая себе отчета в происходящем на его глазах, точно загипнотизированный, поручик бежал вперед, кричал: «ура», и размахивал шашкой…
Неожиданно что-то ударило его в голову и он упал без чувств. Очнулся Страхов в окопе и увидел склонившееся над собой бородатое лицо прапорщика.
— Отбили мы этих австрияков… — поймав вопросительный взгляд раненого, сказал прапорщик, — а вас подобрали солдаты.
— А они? Снова наступают? — слабым голосом спросил он.
— Где там наступать! Удрали без оглядки! — усмехнулся его собеседник. — Прямо удивительно, как это вышло…
— А «он»? Разве вы его не видели? — вскричал Страхов, блестя глазами и внезапно поднимаясь с земли. — Как он командовал! Эх, куда угодно пошел бы за ним! Хоть в ад!
И он снова без чувств свалился на дно окопа.
БРОНЕНОСЕЦ МЕРТВЫХ
На побережье Балтийского моря в народе много говорят о таинственном корабле-призраке, будто бы то там, то здесь появляющемся в открытом море и наводящем ужас на суеверных рыбаков.
Корабль будто бы выкрашен в боевой цвет, и по бортам его грозно зияют пушечные жерла…
О броненосце-призраке я впервые услышал в Г.
Мореходцы-островитяне, развозящие рыбу на своих утлых суденышках, клянутся, что встречали его там, в море.
— Может быть, это был обыкновенный военный корабль? — говорю я с улыбкой.
Мореходцы энергично возражают.
— Может ли обыкновенный корабль внезапно появляться на расстоянии одной морской мили и так же внезапно исчезать, как бы растаяв в воздухе? Нет, нет, — качают головой судовщики, — это не простое судно, это — привидение!..
Неделю спустя об этом же таинственном корабле я услышал уже на берегу Финского залива.
Беседовавший со мною рыбак, серьезный, седой старик, лет 60, уверял меня, что такие корабли-призраки всегда появляются во время войны. Их экипаж, будто бы, состоит из моряков, погибших во время морских сражений.
ЧУДОМ УЦЕЛЕВШАЯ ИКОНА
«Прав. Вест.» сообщает: «Командующим флотом Балтийского моря доставлен в главный морской штаб найденный на море одним из судов образ Спасителя, бывший, по предположениям, в кают-компании погибшего крейсера „Паллада“[2].
Образ был найден плавающим в Финском заливе вблизи острова Кокшер.
Киот, в котором находится изображение Спасителя с раскрытым Евангелием в левой руке, представляет собой дубовую рамку со сломанным наверху крестом.
Найденный при таких исключительных обстоятельствах образ передается в храм Спаса на Водах, сооруженный в память погибших моряков в русско-японскую войну».
(«Голос Москвы» 16-го октября, № 238).
Татьяна Щепкина-Куперник
ИКОНА
2
…«