Два посетителя, оставившие за собой зеленый кабинет, всходили по лестнице. Коляр приотворил дверь и выглянул, но затем мгновенно захлопнул ее.
Николо явился со слесарем. Посетители заняли зеленый кабинет и потребовали вина.
— Господа могут делать здесь все, что им угодно! — заметил Рокамболь, — шум не воспрещен.
— И даже бить бутылки?
— Если заплатят за них, — крикнул Рокамболь и сбежал вниз.
— Знаешь, — сказал потихоньку Коляр Леону, — это преудобный дом; здесь можно убить человека — и никто об этом и не узнает.
Леон с удивлением посмотрел на своего собеседника. На губах Коляра играла мрачная улыбка, придававшая его лицу странное выражение:
— Да, — продолжал он, — предположим, что здесь убит человек, я хочу сказать, утоплен. Река ведь под боком, и колеса машины постоянно вертятся. Обыкновенно берут человека уже мертвого и бросают его под машину. Колесо подхватывает труп, и тогда разберите, что было причиной его смерти: преступление или просто несчастный случай. Трудновато.
— Действительно, — заметил Леон, изумляясь обороту, который принял их разговор.
— Т—с—с… слушай… — проворчал Коляр.
Разговор, происходивший в зеленом кабинете, был на самом деле очень интересен.
— Видишь ли, братец, — говорил Николо своему товарищу, — чтобы покончить с человеком, надо поступать так: берут его за шею всеми десятью пальцами сразу и нажимают посильнее, как раз на адамово яблоко, понимаешь? И вот и вся штука. Человека как и не было.
— Ты находишь, что так лучше? — спросил слесарь.
— Я уже не раз испытал, и мне всегда блистательно удавалось.
Все, что говорилось в зеленом кабинете, было отлично слышно сквозь тонкую перегородку. Леон посмотрел на Коляра.
— Там убийца, — сказал он.
— Гм! — промычал экс—каторжник. — Как для кого.
— Что?
— Отделаться от человека, который мне мешает, еще, собственно говоря, не большое преступление.
Леон невольно вздрогнул.
— Вот, например, хоть ты, — продолжал Коляр — ты мне мешаешь.
— Я?! — вскрикнул работник, все еще ничего не подозревая.
— Это, братец, так говорится. Но все—таки можно все предполагать.
— Так, — пробормотал Леон, задумываясь о Вишне.
— Ты, друг мой, дружен с людьми, которые мне * мешают… с этим твоим графом де Кергацем.
Леон опять вздрогнул и посмотрел с беспокойством на Коляра.
— Так ты его знаешь? — спросил он.
— Да, несколько слышал о нем. Граф этот да ты… вы оба мне мешаете.
На этот раз Леон посмотрел еще беспокойнее на Коляра. Его речь казалась ему чересчур странной.
— И что особенно мне мешает, — продолжал Коляр насмешливым тоном, — так это ваше знакомство. У меня, конечно, будь уверен, есть на это свои причины. Итак, я тебя привожу сюда… положим, вечером… вот как сегодня.
— Коляр — проговорил взволнованно Леон, — ты что—то очень странно шутишь со мной. Вместо того, чтобы говорить о Вишне, ты…
— Ах, да! — спохватился Коляр. — Я было и забыл о ней.
— Да я—то не забыл. Ты здесь ее видел?
— Может быть.
— Как! Может быть?..
И Леон привстал со стула.
— Если я привел тебя сюда, — ответил ему прехладнокровно Коляр, — то, конечно, у меня были на это причины…
И при этом он постучал в перегородку и громко крикнул:
— Друзья, сюда! Голубок попался и не вырвется, как в Бельвиле.
И Леон увидел, как распахнулась дверь и на пороге появились Николо и слесарь.
На их лицах можно было ясно прочитать смертный приговор столяру.
Леон узнал в них тех двоих негодяев, которые привязались к нему в «Бургонских виноградниках».
Только теперь он понял, что Коляр был предателем, что Вишни не было в Буживале и что он попал в западню. Он понял, что погибель была неминуема.
Но, повинуясь чувству самосохранения, он невольно схватил нож, лежавший на столе, и отпрыгнул назад.
— А, подлец! — крикнул он Коляру. — Ты хочешь меня убить!
— Ты мне мешаешь, — ответил ему на это лаконично Коляр и, обратясь к своим молодцам, спокойно добавил:
— Малый хочет поиграть с ножом. Ну пусть поиграет. А все будет лучше его утопить: следов не останется.
Комната, где происходила эта сцена, была не больше шести футов в ширину, посередине стоял стол, а окно приходилось как раз против двери.
Так как Роллан отпрыгнул к окну, то между ним и его противниками находился стол. Леон прислонился к стене и, угрожая им ножом, овладел стулом, сделав из него себе щит.
Предчувствуя смерть, он сделался неустрашим.
— Подходите, — крикнул он, — подходите! Хоть одного, да убью.
И при этом он махал перед собой ножом.
— Эй, малый, не балуй, — посмеялся еще раз Коляр, — ты делаешь глупости — ведь не уйдешь от нас, будь спокоен. Смело и навсегда можешь распрощаться со своей Вишней. Ты, братец, останешься здесь и отлично уляжешься на дне реки.
— Помогите! — крикнул столяр, пытаясь отворить окно.
Но Николо схватил бутылку и с ловкостью акробата пустил ее прямо в голову Леона.
Этот удар ошеломил столяра, он глухо вскрикнул И упал на колени, выронив нож.
Тогда—то клоун в один прыжок очутился возле него и обхватил его своими крепкими руками.
— Душить его, что ли? — спросил он.
— Нет, — крикнул Коляр, — утопить, это будет проще.
И Коляр, не сходя с места, бросил Николо черный шелковый платок, служивший ему вместо галстука.
Леон, хоть и был оглушен, но все еще отбивался и глухо кричал. Бутылка рассекла ему лицо, и он был весь залит кровью.
— Живо, — крикнул Коляр, — хотя мы здесь и в совершенной безопасности, но все же не надо копаться.
И в то время, как слесарь и Николо боролись с Леоном, Коляр обвязал ему вокруг шеи платок и принял на себя обязанность душителя.
Но вдруг за окном показалась тень. Раздался выстрел — и Коляр, как сноп, упал навзничь.
Спасителем Леона Роллана был граф де Кергац, который, не застав столяра, поехал за ним в погоню.
Де Кергац, стоя под окном кабака на громадной куче хворосту, видел все, что происходило в зеленом кабинете, и узнал в Коляре того комиссионера, который приходил к нему от барона Кермора де Кермаруэ.
Тогда—то он понял, откуда Андреа мог узнать о двенадцатимиллионном наследстве.
Вслед за выстрелом Арман вышиб раму и с другим пистолетом в руке вскочил в комнату.
— Бельвильский господин! — крикнул Николо, тот час же узнав графа, и со всех ног бросился бежать по лестнице.
Внизу вдова Фипар и Рокамболь спокойно сидели друг против друга и играли в карты.
Когда раздался выстрел, вдова невольно вздрогнула, но Рокамболь прехладнокровно сдал карты и спокойно заметил:
— Вот и нет человека! Однако, право, глупо так стучать из—за пустяков.
И, сказав это надгробное слово, он опять взялся за карты.
— Ну, маменька, играйте внимательнее, я уже…
Но шаги Николо, бежавшего со всех ног по лестнице, прервали негодяя, и перед взволнованною вдовою Фипар предстал ее незаконный супруг.
— Мы погибли! — крикнул он. — Коляр убит. Бельвильский господин… граф… ты знаешь?.. Я бегу… старайся тоже удрать.
И Николо мгновенно и одним прыжком очутился за дверью и исчез в темноте.
— Мы погибли, — пробормотала в испуге вдова Фипар.
Но Рокамболь уже овладел собой.
— Не бойся, маменька, — сказал он. — Рокамболь с тобой! Мало ли что у нас может случиться. Из этого еще не выходит, чтобы ты была виновата во всем. Упади поскорее в обморок… это прекрасно и, главное, отлично доказывает невиновность.
Распорядившись таким образом, смелый мальчуган бросился на лестницу и заорал во все горло:
— Воры! Разбойники!
Когда он влетел в желтый кабинет, то ему представилась следующая картина: граф де Кергац стоял наклонившись над умирающим Коляром, а Леон Роллан, пришедший уже в себя, сидел на слесаре.
При виде Рокамболя Гиньон, бывший до сих пор простым зрителем, бросился на молодого кабатчика.