После предварительных формальностей присяжные осмотрели тело покойной, и Джон Кэвендиш официально подтвердил, что это была Эмили Инглторп.
Отвечая на дальнейшие вопросы, Джон рассказал о том, как он проснулся среди ночи, и о последующих обстоятельствах кончины своей матери.
После этого коронер попросил огласить медицинское заключение. В зале воцарилась напряженная тишина, все глаза были устремлены на нашего знаменитого лондонского специалиста, одного из крупнейших экспертов в области токсикологии.
В нескольких скупых фразах он сообщил результаты вскрытия. Опуская медицинские термины и технические подробности, скажу, что, по его словам, вскрытие полностью подтвердило факт отравления стрихнином. Согласно результатам лабораторного анализа, в организме миссис Инглторп содержалось от 3/4 до 1 грана[43] яда.
— Могла ли миссис Инглторп случайно принять яд? — спросил коронер.
— Думаю, это маловероятно. В отличие от некоторых других ядов, стрихнин не используется в домашнем хозяйстве. К тому же на его продажу наложены некоторые ограничения.
— Можете ли вы теперь, зная результаты вскрытия, определить, каким образом был принят яд?
— Нет.
— Вы, кажется, оказались в Стайлз раньше доктора Уилкинса?
— Да, я встретил автомобиль, выезжавший из садовых ворот, и, узнав о случившемся, со всех ног бросился в усадьбу.
— Не могли бы вы подробно рассказать, что произошло дальше?
— Когда я зашел в комнату, миссис Инглторп билась в конвульсиях. Увидев меня, она прохрипела: «Альфред… Альфред».
— Скажите, мог стрихнин содержаться в кофе, который ей отнес мистер Инглторп?
— Это маловероятно, поскольку стрихнин — быстродействующий яд. Симптомы отравления обычно проявляются уже через час или два. При некоторых условиях, ни одно из которых в данном случае обнаружено не было, его действие может быть замедлено. Миссис Инглторп выпила кофе примерно в восемь вечера, но признаки отравления появились лишь под утро. Это доказывает, что яд попал в организм гораздо позже восьми часов.
— Миссис Инглторп имела обыкновение пить ночью какао. Не мог ли стрихнин быть подмешан туда?
— Нет, я лично сделал анализ остатков какао. Никакого стрихнина там не было.
При этих словах Пуаро удовлетворенно улыбнулся.
— Как вы догадались? — спросил я шепотом.
— Слушайте дальше.
— Смею заметить, — продолжал доктор, — что, если бы экспертиза дала иной результат, я бы очень удивился.
— Почему?
— Потому что у стрихнина чрезвычайно горький вкус. Его можно почувствовать даже в растворе один к семидесяти тысячам, чтобы замаскировать такую горечь, нужна жидкость с очень резким вкусом. Какао для этого совершенно не годится.
Один из присяжных поинтересовался, может ли кофе замаскировать привкус яда.
— Весьма возможно, поскольку у самого кофе чрезвычайно горький вкус.
— Таким образом, вы предполагаете, что яд был подсыпан в кофе, но по каким-то причинам его действие было замедлено.
— Да, но так как кофейная чашка вдребезги разбита, мы не можем сделать анализ ее содержимого.
На этом доктор Бауэрстайн закончил свои показания.
Доктор Уилкинс был во всем согласен со своим коллегой.
Он начисто отверг возможность самоубийства, которое предположил один из присяжных.
— У покойной было больное сердце, — сказал он, — но состояние ее здоровья не внушало опасений. Она обладала уравновешенным характером и поражала всех своей огромной энергией. Нет, миссис Инглторп не могла покончить с собой.
Следующим был вызван Лоренс Кэвендиш. В его выступлении не было ничего нового, он почти слово в слово повторил показания брата. Заканчивая выступление, он вдруг смущенно сказал:
— Если можно, я хотел бы высказать одно предположение.
Лоренс посмотрел на коронера, который сразу воскликнул:
— Конечно, мистер Кэвендиш, мы здесь для того и собрались, чтобы выслушать все, что поможет узнать правду об этом деле.
— Это только мое предположение, — пояснил Лоренс, — я могу ошибаться, но мне до сих пор кажется, что мама могла умереть естественной смертью.
— Как это возможно, мистер Кэвендиш?
— Дело в том, что она уже некоторое время принимала тонизирующее, в котором содержался стрихнин.
— Вот так новость! — воскликнул коронер.
Присяжные были явно заинтригованы.
43
Гран — мера веса, применяемая при взвешивании драгоценных камней и металлов, а также лекарств и равная примерно 0,648 г.