Он рассмеялся необыкновенно счастливым смехом, очаровавшим Жильберту.
– Да, это верно, я не люблю, когда вы курите.
– Какой вы милый! Какой милый!
– Я вас люблю, – сказал он совершенно серьезно и вместе с тем радостно.
Она хотела ответить, но в горле что-то задрожало.
– Пойдемте! – сказал он мягко.
Мадам де Праз, приложив руку к глазам, рассматривала прелестные картины на стенах гостиной.
– Хотите посмотреть остальные? – спросил Жан Морейль. – Мне хочется показать вам мое последнее приобретение. Если вы любите Коро…
Их глазам открылась огромная коллекция бесценных полотен и красивейших скульптур. Жан Морейль принялся объяснять. Он обладал большой эрудицией и глубоким художественным вкусом. Мадам де Праз узнала об искусстве такие вещи, мысль о которых ей никогда не приходила в голову; для Жильберты, упоенной тонкостью его рассуждений и его знаниями, голос жениха звучал точно музыка.
– А что здесь, под стеклом? – спросила она.
– А, это мой личный музей, – сказал Жан Морейль. – У каждого своя мания.
– Ключи, старые ключи… – констатировала графиня.
– Старинные лампы… – пробормотала Жильберта.
– Да, совершенно верно, – ответил Морейль, как бы извиняясь. – Ключи и лампы. Я начал их коллекционировать с самого детства. Эти две вещи всегда притягивали меня. Странно, не правда ли?
– Символично, – заметила мадам де Праз. – Вы любите открывать, освещать?
– Возможно, – возразил он довольно небрежно.
– Мне кажется, – вставила Жильберта, – что за такое время должно бы накопиться гораздо больше ламп и ключей… Может быть, это уже вас теперь не интересует?
– Нет, интересует. Но, представьте, между мною и этими витринами есть маленькая тайна…
– Признавайтесь!
Мадам де Праз была олицетворением любезности и вежливости: она слушала по-светски внимательно.
– Ну вот, я покупаю лампу или ключ только при определенных обстоятельствах: или для того, чтобы поощрить себя, или чтобы вознаградить за что-нибудь. Лампы – поощряют, ключи – вознаграждают.
– Ничего не понимаю! Можно узнать… – смеясь, спросила Жильберта.
– На что мне поощрение? За что награды? Но это легко отгадать. Каждая из этих ламп и каждый ключ соответствуют какому-нибудь труду или изысканию… Ребячество, конечно. Не говорите никому, надо мной будут смеяться!
– Ах! Какая чудная лампа, зеленая, с желтой подставкой! Что за изящество!
– Итальянская работа. Золото с бронзой, – ответил Жан Морейль. – Она вам нравится? Возьмите ее. Доставьте мне удовольствие подарить ее вам.
Сконфуженная Жильберта взяла в руки лампу, подняла ее на свет, чтобы получше разглядеть, и поспешно поставила назад, на столик.
– Что с вами? – удивился Морейль. – Что с вами?
Бледная, не в силах совладать с собой, Жильберта стояла несколько секунд не шевелясь, прикрыв глаза рукой. В это время мадам де Праз, внимательно рассматривая лампу, говорила:
– Держу пари, что там змея!.. Да, так и есть!.. Подставка! Подставка изображает змею!
– Как? Это золотое украшение?..
Но Жильберта, силясь улыбнуться, уже сознавалась:
– Да… Простите меня… Это нелепо.
– Это с ней случается с самой смерти моей бедной сестры, – сказала мадам де Праз. – Вы, наверное, знаете…
Жан Морейль кивнул и взял руку Жильберты в свою.
К ней постепенно возвращалась краска.
– Подумайте, как это глупо! А?
– Нет, нет, это не глупо! О нет! – говорил вдумчиво Жан Морейль. – Очевидно, вы когда-то испытали глубокое потрясение.
– Да, – сказала мадам де Праз. – Ужас, которому нет слов. Но ведь с тех пор прошло пять лет, и Жильберте уже пора отделаться от этой странности… Поговорим о другом, хорошо? Для нее будет лучше. Я и сама не могу думать без дрожи об этой трагедии.
– Тетя, надо, чтобы он узнал! После мы не будем об этом больше разговаривать. Я хочу, чтобы он… понимаете… чтобы он знал решительно все о моей маме…
Она растянулась в кресле, все еще взволнованная, и приложила свой висок к руке мадам де Праз.
– Расскажите, тетя, расскажите ему.
Мадам де Праз не решалась, она боялась прошлого…
– Не противоречьте ей, графиня, – умолял Жан Морейль.
Она ответила с грустной торжественностью, не ускользнувшей от слушателей:
– Мне придется воскресить ужасное воспоминание… Все это как будто вчера только произошло…
– Случилось это в Люверси в августе. Мы приехали туда в начале июля: моя сестра, Жильберта, я и Лионель…