Вид с юга заслоняли башни и заостренные купола. За куполами она разглядела гряду выжженных бурых холмов, сбегающих к белой полосе прибоя. Скалистые хребты на западе почти терялись из виду в знойной дымке. Здесь они были гораздо выше и круче, чем горы Пондаг, и, очевидно, там никто не жил.
На нее обрушились усталость и отчаяние. Инос силилась припомнить уроки мастера Порагану и жалела, что в то время была слишком рассеянной. В памяти всплыло только, что джинны - рослый, воинственный народ с красноватой кожей и волосами... джинны живут в Зарке... там, где пустыни. Эти горы выглядели совершенно голыми - точь-в-точь такими, какой Инос представляла себе пустыню. Но Зарк находился где-то на юго-востоке Пандемии, так далеко от Краснегара, как только можно было себе вообразить. Именно поэтому мастер Порагану не вдавался в подробности, рассказывая о жизни народа этой земли, и по той же причине Инос не слушала его.
Ее взгляд вновь устремился на сияющие воды на востоке. Должно быть, это Весеннее море. Она припомнила, как когда-то, давным-давно, беседовала с госпожой Меолорной о шелках.
- Так это и есть Зарк? - воскликнула Кэйд. - Какая прелесть! Мне всегда хотелось повидать Пандемию. Надеюсь, это будет весьма познавательный визит. - И она предостерегающе взглянула на Инос.
- По сравнению с Империей Араккаран - жалкий клочок земли, - произнес Азак, - но его жители горды и благородны, они ревностно оберегают и свои обычаи, и свою независимость. Силы нам дает пустыня, и мы презираем сибаритство тех, кто живет в странах с менее суровым климатом.
Вот это да! Да эти джинны - сущие варвары!
Инос вновь попыталась шагнуть сквозь выводящую ее из терпения завесу из драгоценных камней, и завеса в очередной раз отказалась пропустить ее. Чем там занята Раша? Жив ли Рэп или легионеры-импы наконец взломали дверь? Ноги Инос подкашивались от усталости, однако она решила держаться поближе к колдовской двери в надежде, что та наконец смилостивится и пустит ее домой.
Глаза Азака, ранее напомнившие ей рубины, теперь потемнели, приобрели оттенок гранатов, и на Инос устремился надменный взгляд - точно так же, бывало, на нее поглядывал свысока жеребец Огнедышащий Дракон.
- Вы и в самом деле не владеете волшебством... ваше величество?
Инос отрицательно покачала головой, слишком усталая, чтобы выговорить хотя бы слово. От Рэпа и Краснегара ее отделяло полмира. Вспомнив о Рэпе, она вдруг поняла, что больше всего на свете жаждет увидеть его рядом надежного, преданного Рэпа. Как странно! При чем здесь Рэп?
Султан задумчиво теребил бородку. Он не двинулся с места с тех пор, как в комнате появилась Инос.
- Это и впрямь любопытно.
- В каком смысле? - спросила тетя Кэйд, бросая на Инос еще один предупреждающий взгляд.
- Дело в том, что колдунья наслала на меня проклятие. По всем законам вы обе уже давно должны были превратиться в камень.
- В камень?! - хором воскликнули Инос и Кэйд. Султан кивнул.
- Как всякий человек, осмелившийся произнести вслух мой титул... А может, проклятие распространяется лишь на моих подданных, а не на чужеземцев? Нет, посол из Шуг-гарана тоже пострадал...
С его стороны было бы любезно упомянуть об этом пораньше.
- А это окаменение, - начала Кэйд, очевидно потрясенная подобной мыслью, - оно... обратимо?
Султан с удивлением взглянул на нее - догадки Кэйд зачастую свидетельствовали об остроте ее ума, не соответствующей внешности.
- Вначале - нет. Полдюжины жертв и по сей день остаются каменными статуями. А теперь колдунья обычно возвращает их к жизни через пару недель.
- Самая вопиющая глупость, о какой мне когда-либо доводилось слышать! - выпалила Инос.
- Я же говорил вам - она развратна, коварна и мстительна.
- Должно быть, она и слабоумна - если не сразу поняла, к чему приведет такое колдовство! Подумать только - шестеро человек погибли, прежде чем она отказалась от заклятия, которого не могла отменить!
Султан пожал плечами.
- Но почему вы не застыли и не обратились в камень, произнеся мой законный титул?
Очевидно, он ожидал таких последствий. Эта мысль на время лишила Инос дара речи.
- Влияние проклятия ограничено только дворцом, - размышлял джинн. Может, за исключением этого мерзкого обиталища колдуньи?
Инос снова огляделась. Комната не представлялась ей особенно зловещей, если бы не избыток пестрой мебели, в большинстве своем уродливой и кричаще яркой. Нигде не было видно двери. Кое-где просматривался мозаичный пол с узором из изящно переплетенных лоз и цветов, ярким, как рой бабочек, но впечатление портили броские ковры. Вещи вокруг выглядели дорогими, но не сочетались друг с другом. Кто бы ни собирал эту беспорядочную коллекцию, этому человеку явно недоставало вкуса. При одном взгляде на этот склад мебели и ковров у герцога Анджилки начались бы судороги.
Но обратиться в камень... неужели этот странный молодой султан решил пошутить? Пока Инос подыскивала слова, чтобы подобающим образом спросить об этом, завеса вновь зазвенела. Огромный серый пес вылетел из-за нее, проскользил по гладким плитам пола мимо Инос и ее тетушки и остановился перед Азаком. Между джинном и псом вспыхнула мгновенная взаимная неприязнь.
Пес обнажил клыки и прижал уши к голове. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Азак положил руку на рукоять ятагана.
Инос приоткрыла рот, но смелость покинула ее. Рэп называл этого зверя Флибэгом, словно он не был волком-переростком. Пес с готовностью повиновался Рэпу - впрочем, как и все другие собаки, но сейчас Рэпа не было рядом. Пес не заметил ни Кэйд, ни Инос, и, по-видимому, даже звать его по имени - значило разозлить.
Более того, поза Азака ясно свидетельствовала о том, что он не боится, и Инос решила принять сторону собаки Рэпа. Правда, Флибэг сбил с ног Андора и напал на великана Дарада. Джинн был не таким массивным, как джотунн, но ростом не уступал ему. На стороне Азака его молодость и проворство, а Дарад был вынужден вступить в борьбу, уже когда лежал на полу и зубы чудовища впивались ему в руку... С ужасом обнаружив, что она оценивает предстоящий бой, точно шансы на победу в партии в кегли, Инос взглянула на Кэйд, но тетушка явно не собиралась вмешиваться.