еред, теребя в руках фуражку. Униформа сидела на нем несколько мешковато. - Вы постоянно дежурите перед входом в театр? - спросил инспектор. - Да, сэр, - ответил портье, продолжая терзать свой головной убор. - Очень хорошо. А сейчас хорошенько подумайте, прежде чем ответить на мои вопросы. Кто-нибудь - не важно кто - выходил из зала в фойе, пока шел второй акт? Инспектор напряженно ждал ответа, весь подавшись вперед. Прошла, наверное, минута, прежде чем старик ответил. Он сказал медленно, но твердо: - Нет, сэр. Из зала никто не выходил. То есть никто, кроме парня, который торгует напитками. - Вы все время были у входа? - спросил инспектор. - Да, сэр. - Ну, хорошо. Вспомните, а не входил ли кто-нибудь в зал во время второго акта? - Да, Джесси Линч, тот самый парень - торговец напитками - входил после того, как второй акт начался. - А еще кто-нибудь? Все затихли, чтобы не мешать старику сосредоточиться. Он подумал с минуту, а потом обвел всех беспомощным взглядом и пробормотал: - Не могу припомнить, сэр. Инспектор недовольно глянул на него. Казалось, этот человек и взаправду так разволновался. Он весь вспотел, а краем глаза то и дело поглядывал на Панцера, словно опасался, что забывчивость может стоить ему места. - Я действительно сожалею, сэр. Ужасно сожалею, - повторил портье. Может, кто и входил, но память у меня уже не та, что в молодости. Я.., я уже не могу припомнить точно. Лепет старика решительно прервал Эллери. - И как долго вы уже служите здесь портье? Растерянный взгляд старика обратился к Эллери. - Почти десять лет, сэр. Я не всегда работал портье. Только когда состарился и уже не мог делать ничего другого... - Понимаю, - примирительно сказал Эллери. Он поколебался немного, но все же решил продолжать свои расспросы. - Вы, человек, который так долго проработал портье, можете, наверное, упустить из вида что-то, что происходит во время первого акта. Знаете, суета, приезжают опоздавшие... Но ведь ко второму акту люди в театр приходят редко.; Я уверен - если вы хорошенько подумаете, то сможете так или иначе ответить на заданный вам вопрос. Старик уже весь измучился. - Я.., я уже не помню, сэр. Я мог бы утверждать, что никто не приходил, но может оказаться, что это и не так. Я просто не могу ответить. - Ладно, - инспектор положил руку старику на плечо, - забудьте об этом. Может быть, мы требуем слишком много. Пока у нас вопросов больше нет. Портье, шаркая ногами, ушел. Явился Доил, ведя за собой высокого красивого мужчину в костюме из грубого твида, с остатками грима на лице. - Инспектор, это мистер Пил, исполнитель главной роли в пьесе, отрапортовал Доил. Квин улыбнулся актеру и протянул ему руку. - Очень рад познакомиться с вами, мистер Пил. Может быть, вы поможете нам уточнить одно обстоятельство. - С удовольствием помогу, инспектор, - ответил сочным баритоном Пил. Он глянул на врача, который все еще занимался трупом, и брезгливо отвел взгляд. - Я полагаю, что вы находились на сцене, когда в зале начались крики и суматоха в связи с тем, что произошло, - начал инспектор. - О, да. Все актеры, занятые в спектакле, как раз были на сцене. Что именно вас интересует? - Вы можете назвать точное время, когда вы заметили, что в зрительном зале что-то не так? - Да, могу. Это случилось примерно за десять минут до окончания второго акта - как раз кульминация всей пьесы. По роли я должен был выстрелить из пистолета. На репетициях эта сцена вызывала много споров, а потому сам момент я ни с чем не спутаю. Инспектор кивнул. - Большое спасибо, мистер Пил. Именно это я и хотел узнать... Пользуясь случаем, я хотел бы извиниться за то, что мы обошлись столь бесцеремонно с вами, актерами. У нас просто было множество хлопот и не нашлось времени, чтобы организовать все более подобающим образом. Вы и все остальные актеры можете быть свободны и пройти к себе в гримуборные за сценой. Разумеется, вы не должны пытаться покинуть театр, пока вам это не будет разрешено. - Я все понимаю, инспектор. Меня радует, что я смог помочь вам. Пил поклонился и ушел. Инспектор, погрузившись в раздумье, оперся на спинку соседнего кресла. Эллери, который стоял с ним рядом, с отсутствующим видом протирал стекла пенсне. Отец многозначительно подмигнул ему. - Ну что, Эллери? - негромко спросил он. - Это элементарно, мой дорогой Ватсон, - отозвался Эллери. - Нашего достопочтенного покойника видели в последний раз живым в 9.25, а примерно в 9.55 он был при смерти. Вопрос: что произошло в этот промежуток времени? До смешного простой вопрос. - Язык у тебя без костей, - вздохнул инспектор Квин. - Пиготт! - Да, сэр. - Это что, билетерша? Надеюсь, она поможет сдвинуть дело с мертвой точки. Пиготт отпустил руку молодой дамы, стоявшей рядом с ним. Она была броско накрашена и улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы. Будучи отпущена, она грациозно прошла вперед и с вызовом глянула на инспектора. - Вы билетерша, и постоянно дежурили в этом проходе, мисс... добродушным тоном начал инспектор. - Мисс О'Коннел. Мадж О'Коннел. Да, я билетерша! Инспектор галантно взял ее под руку. - Боюсь, что мне придется просить вас быть столь же любезной, сколь вы бойки, милая моя, - сказал он. - Пройдемте на минуточку сюда. Лицо девушки сделалось бледным, как мел, когда она дошла до ряда ЛЛ. - Прошу прощения, доктор. Не могли бы вы на минутку прерваться? Доктор Праути немного рассеянно взглянул на них. - Да, пожалуйста, инспектор, я почти закончил. Он встал и отступил в сторону, покусывая кончик сигары. Квин наблюдал за лицом девушки, когда та наклонилась над мертвым телом. Она затаила дыхание. - Вспомните, указывали ли вы сегодня этому мужчине его место, мисс О'Коннел? - Вероятно, да. Однако сегодня у меня, как обычно, была масса хлопот. Мне надо было рассадить двести зрителей, за которых я отвечаю. А потому конкретно его определенно припомнить не могу. - Но вы, по крайней мере, помните, были ли вот эти места, которые сейчас пустуют, незанятыми на протяжении всего первого и второго актов? Инспектор указал на семь свободных кресел. - Ну, мне кажется, я припоминаю... Они мне бросились в глаза, когда я ходила мимо... Нет, сэр. Мне кажется, что сегодня на этих местах никто не сидел. - А во время второго акта кто-нибудь проходил по этому проходу, мисс О'Коннел? Вспомните точно. Очень важно знать правду. Девушка снова поколебалась, но потом дерзко поглядела в каменное лицо инспектора. - Нет, я не видела, чтобы кто-то ходил по проходу. - И тут же поспешила добавить: - Едва ли я могу много сказать вам. Мне про всю эту историю ничего не известно. Я зарабатываю свои деньги в поте лица, и... - Ну ладно, ладно, милая моя, все это мы понимаем. Скажите, а где вы обычно стоите, когда всех рассадите? Девушка указала на начало прохода. - Вы находитесь там на протяжении всего второго акта, мисс О'Коннел? - вкрадчиво спросил инспектор. Та облизнула пересохшие губы, прежде чем дать ответ. - Ну... Да, была. В самом деле, за весь вечер я не заметила ничего необычного. - Очень хорошо. - Голос Квина зазвучал мягко, почти что нежно. - У меня все. Девушка удалилась мелкими и быстрыми шажками. Позади инспектора произошло какое-то движение. Квин обернулся и оказался лицом к лицу с доктором Праути, который выпрямился во весь рост и как раз закрывал свою сумку. Доктор невесело посвистывал. - Ну, док, я вижу, вы готовы. Каков будет вердикт? - Он будет краток, инспектор. Этот человек умер примерно два часа назад. Относительно причины смерти я некоторое время испытывал сомнения, но теперь уверен, что это - яд. Все признаки указывают на алкогольное отравление - вы, наверное, обратили внимание на синюшный цвет кожи. А понюхали, как от него пахнет? Несет самой отвратной сивухой, какую только приходилось мне нюхать в жизни. Пьян был, похоже, в стельку. Разумеется, это не обычное алкогольное отравление - если бы только оно, он бы не кончился так быстро. Вот и все, что я могу сказать в данный момент. Он принялся застегивать пальто. Квин извлек из своей сумки обернутую в носовой платок бутылку и передал доктору Праути. - Это - бутылка покойного, док. Исследуйте, пожалуйста, для меня ее содержимое. Но займитесь этим, пожалуйста, только после того, как Джимми внизу в лаборатории посмотрит отпечатки пальцев. И потом... Погодите-ка немного! Инспектор взял на ковре в углу еще одну полупустую бутылку эля с джином. - Исследуйте для меня и это, доктор! Доктор Праути аккуратно поставил в свою сумку обе бутылки, а потом надел шляпу. - Хорошо. Итак, я откланяюсь, инспектор, - сказал он неторопливо. Когда проведу вскрытие, напишу для вас подробный отчет. Тогда картина у вас будет пояснее. Впрочем, катафалк для перевозки тела, должно быть, уже ждет внизу. Я позвонил и вызвал его еще на пути сюда. Ну, пока. Стоило доктору Праути уйти, как тут же появились два санитара в белом с каталкой. По знаку Квина они взяли тело, подняли и уложили на каталку, накрыли простыней и быстро повезли к выходу. Детективы и полицейские, стоявшие у дверей, с облегчением наблюдали, как увозят зловещий груз. Главная часть работы на сегодняшний вечер для них уже была закончена. Публика, шурша программками и газетами, покашливая, вертя головами и судача, с интересом наблюдала, как без пышных церемоний из зала отбывает покойный. Едва усталый инспектор Квин обернулся к Эллери, как в правой части зала вдруг возникла легкая суматоха. Люди повскакивали со своих мест, чтобы увидеть, что происходит. Полицейские принялись призывать публику к порядку. Квин что-то коротко сказал полицейскому в форме, который стоял рядом с ним. Вскоре показались двое полицейских, которые вели под руки какого-то отчаянно вырывавшегося субъекта. Они доволокли его до конца левого прохода и насильно поставили по стойке "смирно". Человек, которого они держали, был невысок, и вообще походил на, небольшую: крысу. Он был одет в отвратительный костюм массового пошива. На голове у него красовалась черная шапочка - из тех, что носят некоторые сельские священники. Рот у мужчины безобразно искривлялся и непрерывно извергал чудовищные проклятия. Но стоило инспектору взглянуть на него, как он тут же перестал сопротивляться. - Мы задержали этого человека, когда он пытался ускользнуть через боковой выход на той стороне, инспектор, - запыхавшись, доложил один из полицейских, не переставая немилосердно встряхивать попавшую к нему в руки добычу. Инспектор хихикнул, извлек из кармана табакерку, взял свою обычную понюшку табаку и, весь сияя, поглядел на сжавшегося и стихшего мужчину. - Прекрасно, прекрасно. Пастор, - сказал он задушевно. Действительно мило с твоей стороны появиться в столь подходящий момент!