раскрыть, как его уже выдворили из кабинета. Уже совершенно другим тоном Квин попросил Джонсона: - Джонсон, мальчик мой, мне бы хотелось, чтобы вы пригласили мистера Моргана. Бенджамин Морган вошел в кабинет твердой походкой, однако не мог полностью скрыть волнения. Он произнес звучным баритоном немного веселей, чем следовало бы: "Ну, сэр, вот и я!" и плюхнулся в кресло, как человек, пришедший в свой клуб после тяжкого дня. Квин никак не отреагировал на такое его поведение. Только посмотрел на Моргана долгим пристальным взглядом, под которым тот беспокойно заерзал. - Меня зовут Квин, мистер Морган, - сказал он приветливо, - инспектор Ричард Квин. - Я уже знаю, кто вы, - сказал Морган, вставая, чтобы пожать протянутую руку. - Полагаю, что тоже знаком вам, инспектор, вы могли не раз видеть меня в суде несколько лет тому назад. Помните, там было одно дело, по которому я защищал Мери Дулитл, обвинявшуюся в убийстве. - Точно! - воскликнул обрадованно инспектор. - А я-то думал, откуда же я вас знаю! Вы тогда еще добились ее оправдания, если не ошибаюсь. То была прекрасная работа, Морган. Очень, очень хорошо! Так, значит, это вы? Славно, славно! - Морган засмеялся. - Да, я тогда был неплох, - согласился он. - Но, боюсь, те времена давно прошли, инспектор. Знаете, Я больше не работаю адвокатом по уголовным делам. - Не работаете? - Квин взял понюшку табаку. - А я и не знал. Что-то, наверное... - он громко чихнул, - что-то, наверное, не заладилось? - На лице у инспектора было написано сочувствие. Морган ответил не сразу. Он поразмыслил секунду, потом положил ногу на ногу и сказал: - Не заладилось в нескольких местах сразу. Вам не помешает, если я закурю? - спросил он вдруг. Получив разрешение Квина, он запалил толстую сигару и с ног до головы окутался дымом. Некоторое время оба молчали. Морган чувствовал, что инспектор внимательно наблюдает за ним. Он принялся нервно качать ногой, избегая взгляда Квина. Инспектор, казалось, полностью ушел в свои мысли. Тишина становилась все более напряженной и неловкой. Ее нарушало только тиканье часов, стоящих в углу. Откуда-то из театра вдруг донесся шум множества негодующих голосов. Потом так же внезапно он прекратился. - Начинайте же, инспектор. - Морган закашлялся. Его хриплый голос выдавал внутреннее напряжение. - Что это - особо изощренный метод пытки? Квин обескураженно поднял глаза. - Как вы сказали?.. Прошу прощения, мистер Морган. Я, наверное, немного задумался. Где-то витал в эмпиреях. О, господи! Наверное, действительно, старею. Он встал и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Морган не переставал настороженно следить за ним. - Мистер Морган, знаете, почему я попросил вас остаться побеседовать со мной? - Ну, как сказать... Точно не знаю, инспектор. Догадываюсь, конечно, что это как-то связано с тем несчастьем, которое здесь произошло. Но, признаться, не представляю, какое я имею к нему отношение. - Морган жадно затянулся сигарой. - Вероятно, мистер Морган, вам это быстро станет ясно, - сказал Квин, опираясь на письменный стол. - Человека, которого убили сегодня вечером, а это не был несчастный случай, уверяю вас, - звали Монти Фильд. Сколь хладнокровно это было произнесено и сколь бурную реакцию это вызвало! Морган так и подскочил в кресле, вытаращив глаза. Руки его задрожали, сигара упала на пол. Квин недовольно глядел на него. - Монти Фильд! - Возглас Моргана прозвучал пугающе громко. - Поднимите свою сигару, мистер Морган. Мне не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством мистера Панцера, - произнес Квин. А про себя подумал: "Э, дружище! Одно из двух: либо ты лучший лицедей на свете, либо ты только что испытал самый большой шок за всю свою жизнь". Адвокат чисто машинально пошарил по полу и поднял сигару. - Возьмите себя в руки, мистер Морган, - продолжал говорить Квин. Почему вас так потрясла смерть Фильда? - Но... Но как же так? Монти Фильд... О, Боже! - И он захохотал, как сумасшедший: у него явно начинался истерический припадок. Тело Моргана судорожно задергалось. Инспектору были знакомы все эти симптомы. Квин отвесил адвокату пощечину, схватил за воротник и поставил на ноги. - Вы забываетесь, Морган! - прикрикнул он. Строгий тон возымел свое действие - Морган прекратил смеяться. Он все еще дрожал, но припадок уже миновал. - Я сожалею о происшедшем, инспектор, - пробормотал он, достал носовой платок и вытер лицо. - Меня действительно потрясло это известие. - Да уж вижу, - сухо сказал Квин. - Мне кажется, вас меньше бы потрясло, разверзнись у вас под ногами земля. Ну, Морган, что подобное должно означать? Адвокат все еще вытирал пот с лица. На щеках его выступил густой румянец, не решаясь заговорить, он закусил губу. - Все в порядке, инспектор, - произнес он наконец. - Что вы хотите узнать? - Так-то будет лучше, - кивнул Квин, - начнем вот с чего: расскажите мне, когда вы в последний раз видели Монти Фильда? Адвокат нервно откашлялся. - Ну, я его не видел уже целую вечность, - сказал он тихо. - Я предполагаю, вам известно, что раньше мы были партнерами, и дела в нашей конторе шли просто прекрасно. Но после одного случая нам пришлось расстаться. Я.., я с тех пор больше его не видел. - И сколько прошло времени? - Добрых два года. - Прекрасно. - Квин подался вперед. - Мне бы также хотелось знать, почему именно вы расстались? Адвокат внимательно изучал узор на ковре и теребил свою сигару. - Я - ну, вы хорошо знаете, какой репутацией пользовался Фильд. У нас были разные взгляды на профессиональную этику. На этой почве вышел небольшой конфликт и нам пришлось расстаться. - А неслужебные отношения между вами тоже закончились? - Ну, судя по обстоятельствам, да. Квин забарабанил пальцами по столу. Морган беспокойно ерзал в кресле. Казалось, он все еще не может окончательно оправиться от шока. - Когда сегодня вечером вы пришли в театр, Морган? - спросил инспектор. - Так, примерно минут пятнадцать девятого, - ответил он, весьма удивленный подобным вопросом. - Вы не могли бы показать мне свой билет? Адвокат долго шарил по карманам, найдя билет, протянул его инспектору. Квин взял его, незаметно достал три других билета с оборванным контролем и опустил свои руки под стол. Секунду спустя он поднял на Моргана непроницаемый взгляд и положил все четыре билета себе в карман. - Значит, вы сидели на месте С4, в середине, не так ли? Очень хорошее место, Морган. А как вам вообще пришла мысль посмотреть сегодня вечером "Игры с оружием"? - Ну, это просто очень необычная пьеса, не так ли, инспектор? Морган, казалось, был смущен. - Я бы, вероятно, не додумался сам пойти я, знаете, не особо большой театрал, - но дирекция Римского театра была настолько любезна, что прислала мне персональное приглашение и билет на сегодняшний спектакль. - Это правда? - удивленно воскликнул Квин. - В самом деле, очень мило с их стороны. И когда же вы получили билет? - Я получил билет и письмо с приглашением в субботу у себя в конторе, инспектор. - О! Там было еще и письмо? У вас случайно нет его при себе? - Кажется, оно у меня с собой. Я даже уверен в этом, - пробормотал Морган, снова принимаясь шарить по карманам. - Да, вот оно. - Он протянул инспектору маленький прямоугольный лист белой бумаги, украшенный виньеткой. Квин осторожно взял его и посмотрел на просвет. Сквозь несколько строк, напечатанных на машинке, можно было ясно видеть водяные знаки. Затем инспектор открыл верхний ящик письменного стола Панцера и, порывшись, извлек оттуда лист писчей бумаги. Лист был большой, квадратный. Вверху на нем красовался тисненый герб театра. Квин положил лист и приглашение рядом, на секунду задумался. Потом вздохнул, взял в руки приглашение и прочел: "Дирекция Римского театра сердечно приглашает настоящим письмом мистера Бенджамина Моргана посетить спектакль "Игры с оружием" в понедельник, 24 сентября. Мы просим Вас, как одного из ведущих членов Нью-йоркской коллегии адвокатов, вынести свое суждение о пьесе с точки зрения социальной значимости и уголовного права. Однако просим Вас никоим образом не рассматривать это в качестве обязательного условия. Дирекция хотела бы заверить Вас, что, приняв наше приглашение, Вы не возлагаете на себя никаких обязательств. Римский театр". На последней букве красовалась жирная клякса. Квин поднял глаза и улыбнулся. - Действительно, очень мило со стороны театра, мистер Морган. Я вот только спрашиваю себя... - Он прервался, чтобы подать знак Джонсону, который все это время сидел в углу, молча наблюдая за ходом допроса. Приведите ко мне мистера Панцера, директора, и если где-нибудь тут еще вертится ответственный за рекламу, - фамилия его что-то вроде Биллсон или Пиллсон, - попросите его тоже зайти сюда. Когда Джонсон вышел из кабинета, инспектор снова повернулся к адвокату. - Можно попросить на минутку ваши перчатки, мистер Морган? Морган молча подал Квину перчатки - обычные перчатки из белого шелка, полагающиеся к фраку. Квин взял их и принялся с любопытством разглядывать. Он явно намеревался обследовать их со всей тщательностью: вывернул на левую сторону, долго изучал пятнышко на указательном пальце и даже попробовал его на язык, не преминув сделать какое-то шутливое замечание. Когда исследование было завершено, он торжественно вернул перчатки адвокату. - И еще одно, Морган. У вас просто прекрасный цилиндр. Можно взглянуть на него? Адвокат, по-прежнему не говоря ни слова, положил свой цилиндр на письменный стол. Квин, беззаботно насвистывая какой-то шлягер, повертел его в руках. Это был блестящий цилиндр отличного качества. На шелковом белом подкладе золотыми буквами значилось имя изготовителя: "Джеймс Чомси и К°", рядом таким же золотом на ленте были выведены два инициала: "Б. М.". Квин улыбнулся и примерил цилиндр - он оказался немного маловат. Квин тотчас же снял его и отдал Моргану. - Очень мило с вашей стороны, что вы позволяете мне такие вольности, - сказал он, что-то быстро записывая на листке бумаги, извлеченном из кармана. Дверь открылась, вошли Панцер, Джонсон и Гарри Нельсон. Панцер неуверенно сделал несколько шагов по направлению к инспектору, а Нельсон сразу плюхнулся в одно из кресел. - Чем мы можем быть вам полезны, инспектор? - спросил Панцер слегка дрожащим голосом. - Мистер Панцер, сколько сортов почтовой бумаги вы используете в своем театре? Директор удивленно поглядел на него. - Только один. Образец вы положили перед собой на письменный стол. - Хм... - Квин протянул Панцеру приглашение, которое ему дал Морган. - Я бы хотел, чтобы вы очень внимательно посмотрели на этот лист, мистер Панцер. Как вы полагаете, есть у вас в театре такая почтовая бумага? Директор удивленно посмотрел на листок с приглашением. - Нет, не думаю. Я даже уверен в этом. Что это еще такое? воскликнул он, пробежав взглядом первые строчки, напечатанные на машинке. - Нельсон! Я вас спрашиваю! Что это такое? Ваша последняя шутка ради привлечения внимания публики? - Он в ярости помахал приглашением перед носом Нельсона. Нельсон выхватил листок из рук директора. - Черт бы меня побрал, - пробормотал он, - это прямо находка сезона! - Он продолжал читать со все возрастающим удивлением. Затем отдал листок Панцеру и, чувствуя на себе укоризненные взгляды всех присутствующих, сказал: - Сожалею, но вынужден отказаться от высокой чести быть причастным к этой великолепной выдумке. Черт, почему она не пришла в голову мне? Директор в волнении повернулся к Квину. - Это в высшей степени странно, инспектор. Насколько я знаю, Римский театр никогда не пользовался такой почтовой бумагой, и могу заверить вас, что я никогда не позволил бы такой рекламной выходки. А если Нельсон заявляет, что он здесь ни при чем... Квин бережно положил приглашение к себе в карман. - У меня к вам все, господа. Благодарю вас. Он кивнул директору и агенту по рекламе, дав им понять, что они могут идти, и испытующе поглядел на адвоката, который покраснел до корней волос. Инспектор слегка хлопнул ладонью по столу. - Что вы теперь скажете, мистер Морган? Морган вскочил. - Это какая-то проклятая нечистая игра! - воскликнул он и погрозил Квину кулаком. - Я понимаю в ней не больше, чем.., чем вы, уж простите меня за резкость! Кроме того, если вы думаете, что можно таким образом взять меня на пушку, то ошибаетесь! Осматривать мою шляпу, перчатки... Бог ты мой, как вы еще не обследовали мои кальсоны, инспектор! Он смолк, чтобы перевести дух. - Но, мой дорогой Морган, - мягко сказал инспектор, - из-за чего вы так волнуетесь? Можно подумать, что я обвиняю вас в убийстве Монти Фильда. Садитесь и успокойтесь. Я всего-то задал вам один простой вопрос. Морган упал в кресло. Дрожащей рукой он вытер подбородок и произнес: - Прошу простить меня, инспектор. Я просто вышел из себя. Но от всех этих фокусов... - Он говорил все тише, а последние слова буквально пробормотал себе под нос. Квин насмешливо глядел на него. Джонсон осторожно кашлянул, деликатно разглядывая потолок. Издалека снова донесся шум и опять смолк, как по мановению волшебной палочки. Наконец, тишину нарушил Квин. - Это все, Морган. Можете идти. Адвокат тяжело поднялся, открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но передумал, сжал губы и надел свой цилиндр. По знаку инспектора встал и Джонсон. Открыв адвокату дверь, он вышел за ним следом. Оставшись в кабинете один, Квин развил бурную деятельность. Он извлек из кармана четыре билета с оторванным контролем, письмо-приглашение, которое дал ему Морган, и дамскую сумочку, найденную в кармане покойного. Ее он открыл во второй раз за вечер и выложил все содержимое на стол перед собой. Несколько визитных карточек, на которых затейливо было выведено "Франсес Айвз-Поуп", два кружевных носовых платка, пудра, румяна, губная помада, маленький кошелек, где обнаружилось двадцать долларов купюрами и несколько монет, ключ от двери. Квин какое-то время самозабвенно занимался изучением всех этих вещей. Потом снова сложил их в сумочку, сунул ее в карман, в другой положил обрывки билетов и письмо, встал и не спеша огляделся. Подошел к вешалке, снял единственную висевшую там шляпу круглую, фетровую - и обследовал ее изнутри. Казалось, его заинтересовали инициалы "Л. П." и размер б3. Потом он повесил шляпу обратно и открыл дверь. Четыре человека, сидевшие в приемной, с видимым облегчением вскочили. Квин, улыбаясь, стоял на пороге, держа руки в карманах пальто. - Наконец-то дело дошло и до вас, - сказал он. - Вы не могли бы все зайти в кабинет? Он вежливо отступил в сторону и пропустил их - троих женщин и молодого человека. Женщины сели, причем молодой человек галантно подвинул кресло каждой из них. Теперь четыре пары глаз неотрывно следили за инспектором, который по-прежнему стоял в дверях. Он еще раз выглянул в приемную, закрыл дверь и солидной походкой прошел к своему креслу за письменным столом. - Ну вот, - сказал он, - должен извиниться за то, что заставил вас так долго ждать. Знаете ли, дела, дела, служба! Ну, а теперь поглядим. Хм. Да.., да, да. Я просто не могу иначе! Ну, ладно! Во-первых, уважаемые дамы и молодой человек, что за узы вас связывают? Он приветливо посмотрел на самую красивую из трех женщин: - Я полагаю, мисс, что вас зовут Франсес Айвз-Поуп, хотя еще не имел удовольствия быть вам представленным. Я не ошибся? Девушка удивленно подняла брови. - Совершенно верно, сэр, - сказала она звонким голосом. - Но я не понимаю, откуда вам известно мое имя. Она улыбнулась очаровательнейшей улыбкой, полной шарма и той таинственности, которая привлекает просто необыкновенно. Великолепная фигура, большие карие глаза, нежная кожа. Эта женщина в самом расцвете молодости, казалось, была воплощенное совершенство. Инспектор даже почувствовал себя моложе, глядя на нее. Он улыбнулся ей в ответ. - Ну, мисс Айвз-Поуп, - хихикнул он, - согласен, это большая загадка для вас. А тот факт, что я вдобавок еще и полицейский, который почему-то знает ваше имя, наводит на малоприятные мысли. Однако все объясняется довольно просто: вас не назо