те. - Я и рта не открою до тех пор, пока не узнаю, что вы сделали с Монти! - вскричала она и вырвала руку. - Если вы упекли его, то зачем мучаете еще и меня? Я ничего не знаю. - Все! Терпение мое лопнуло. Только и слышно - "мистер Фильд, мистер Фильд!" - решительно сказал инспектор. - Мистер Фильд мертв. - Монти... Фильд.., мертв? Женщина произнесла эти слова будто во сне. Потом прижала ладонь ко рту и стала неотрывно смотреть на Квина. Наконец, засмеялась. - Валяйте дальше. Можете брать меня на пушку сколько угодно, проговорила она. - Я никогда не шучу, когда говорю о смерти, - ответил инспектор. Можете мне верить, Монти Фильд мертв. Она подняла глаза. Губы ее что-то беззвучно шептали. - Скажу больше, миссис Рассо. Его убили. Возможно, теперь вы будете отвечать на мои вопросы. Где вы были вчера вечером без четверти десять? Эти последние слова инспектор прошептал ей прямо в ухо. В огромных глазах женщины отразился ужас. Она поглядела на инспектора, но не нашла утешения в его взоре, а потому уткнулась в подушку и бурно зарыдала. Квин отошел и что-то тихо сказал Пигготу, который незадолго до этого появился в комнате. Рыдания на кровати внезапно прекратились. Женщина села и промокнула слезы кружевным платочком. Глаза ее блестели и были необыкновенно светлы. - Теперь я понимаю вас, - спокойно сказала она. - Вчера вечером без четверти десять я была здесь, в этой квартире. - Вы можете это доказать, миссис Рассо? - спросил Квин, шаря в кармане в поисках табакерки. - Я вообще могу ничего не доказывать. Я не нуждаюсь в этом, - упрямо повторила она. - Но если вы имеете в виду алиби, то портье внизу, должно быть, видел, как я примерно в половине десятого вошла в дом. - Это легко можно установить, - кивнул Квин. - Проверим. Скажите, а почему вы вообще пришли сюда вчера вечером? - Мы договорились здесь встретиться с Монти, - ответила она бесцветным голосом. - Вчера вечером он позвонил мне домой, и мы договорились увидеться. Он сказал, что будет занят по своим делам примерно до десяти и хочет, чтобы я дождалась его. Вот я и пришла сюда... Она запнулась было, но набралась храбрости и продолжала: - Да, я вообще приходила сюда запросто. Мы тут частенько уютно устраивались и проводили вечера вместе. Вы же знаете, как оно бывает, когда люди обручены. - Хм. Знаю... - Инспектор смущенно кашлянул. - А потом, когда он не пришел в назначенный час, я подумала, что он, видимо, задержится дольше, чем предполагал. Словом.., я устала и задремала. - Очень хорошо, - сказал Квин, - а он вам рассказал, куда именно пошел по делам? И что это за дела? - Нет. - Я был бы очень обязан вам, миссис Рассо, - осторожно проговорил инспектор, - если бы вы сказали мне, как мистер Фильд относился к театру. Женщина с любопытством посмотрела на него. Она постепенно приходила в себя. - Нельзя сказать, чтобы он часто ходил туда. А почему вы спросили? Инспектор улыбнулся. - Так, просто спросил, и все, - сказал инспектор, подавая знак Хагстрему. Тот вынул из кармана записную книжку. - Вы не могли бы назвать нам имена личных друзей мистера Фильда? продолжал свои расспросы Квин. - Может, вам что-то известно о его деловых связях? Хотя бы немного? Миссис Рассо кокетливо закинула руки за голову. - Говоря откровенно, - прощебетала она, - я не знаю ни единой фамилии. Мы познакомились с Монти примерно шесть месяцев назад на маскараде в Гринвич Вилидж. Нашу помолвку мы до некоторой степени держали в секрете, словом, вы понимаете. Я и в самом деле никогда не встречалась ни с одним из его друзей... Я, впрочем, и не думаю, - она доверительно наклонилась к Квину, - что у Монти было много друзей. И, разумеется, я и понятия не имею о его деловых связях. - А как у мистера Фильда обстояли дела с финансами, миссис Рассо? - И вы думаете, что можно верить хотя бы одной женщине, если она скажет, что знает об этом? - с вызовом ответила она, полностью вернувшись в обычное состояние духа. - Монти всегда был очень щедрым. И никогда не мелочился. Иногда наутро он оставлял мне пятьсот долларов. Таков уж был Монти - чертовски порядочный тип. Жаль его. Бедняга. Она вытерла слезы и несколько раз всхлипнула. - Но.., по крайней мере, каков его счет в банке? - продолжал свои настойчивые расспросы инспектор. Миссис Рассо улыбнулась. Казалось, у нее был совершенно неисчерпаемый запас самых разнообразных чувств, которые то и дело сменяли друг друга. - Я никогда не была любопытной, - сказала она. - Пока он обходился со мной как порядочный человек, меня это ни чуточки не трогало. Кроме того, он все равно бы не сказал, даже если бы я и спросила. - А где вы были вчера до половины десятого, миссис Рассо? безразличным тоном задал вопрос Эллери. Женщина удивленно обернулась на его голос. Они оценивающе поглядели друг на друга, и в глазах у них появилось нечто вроде интереса. - Я не знаю, кто вы, мистер, но если уж так хотите знать, можете расспросить тех влюбленных, которые обычно сидят в Центральном парке. Я немножечко погуляла там в полном одиночестве, примерно с половины восьмого, а потом пришла сюда. - Надо же, какая удача! - пробормотал Эллери. Инспектор решительно направился к двери и поманил за собой остальных мужчин. - Миссис Рассо, мы оставляем вас в одиночестве, чтобы вы могли одеться. Пока у нас все. Выйдя в гостиную, все четверо тут же приступили к быстрому и основательному обыску. По распоряжению инспектора Хагстрем и Пиготт перерыли ящики украшенного резьбой письменного стола в углу комнаты. Эллери с интересом перелистал страницы книги, посвященной определению черт характера по почерку. Квин с головой углубился в изучение довольно вместительной гардеробной, которая находилась прямо у входа в гостиную из прихожей. Там висели всевозможные пальто, накидки, плащи и тому подобное. Инспектор извлек из карманов все их содержимое. На свет божий явились самые разнообразные предметы - носовые платки, старые письма, ключи, бумажники. На верхней полке в гардеробной лежало несколько шляп. - Эллери! - позвал инспектор. Эллери поспешил к нему через всю комнату, на ходу засовывая в карман книжицу, которую перед этим листал. Отец его многозначительно указал на полку со шляпами. Оба принялись ее обследовать. Шляп было всего четыре: выцветшая панама, две мягкие фетровые - одна серая, другая коричневая, - и твердый котелок. Внутри всех шляп был фирменный знак - "Братья Браун". Квины по очереди оглядели все шляпы самым внимательным образом. Они сразу же отметили, что панама и обе фетровые шляпы вообще без подкладки. Котелок инспектор подверг особо тщательному обследованию. Он ощупал все за подкладкой, отогнул внутреннюю кожаную ленточку-ободок и покачал головой. - Если быть совсем уж откровенным, Эллери, - сказал он медленно, - я и сам точно не знаю, почему я ожидал чего-то от этих шляп. Мы знаем, что Фильд был вечером в цилиндре и, безусловно, совершенно исключено, чтобы этот цилиндр каким-то образом оказался здесь, в комнате. Как мы установили, убийца был еще в театре, когда мы прибыли туда. Риттер появился здесь в одиннадцать. Поэтому цилиндр вообще сюда никто принести не мог. И к тому же какая причина могла подвигнуть убийцу на такой поступок? Он ведь мог предполагать, что мы будем обыскивать квартиру Фильда. Кажется, мне просто не везет, и я делаю глупости, Эллери. Эти шляпы ровным счетом ничего нам не дадут. Инспектор сердито бросил котелок на полку. Эллери стоял и о чем-то размышлял с серьезным видом. - Ты совершенно прав, папа, - сказал он. - Эти шляпы никакого значения не имеют. Но у меня все же есть какое-то неопределенное чувство... Впрочем, вот что... Он снял свои очки. - Ты не обратил внимания прошлой ночью, что, кроме цилиндра, отсутствовала и еще одна вещь мистера Фильда? - Хотел бы я, чтобы на все вопросы можно было ответить так же легко, как на этот, - желчно сказал Квин-старший. - Разумеется, отсутствовала его трость. Но что я мог бы предпринять, зная это? Предположим даже, что Фильд был с тростью. Любой, кто явился в театр без трости, мог спокойно взять и унести с собой трость Фильда. Как, спрашивается, мы сумели бы задержать его или хотя бы опознать трость Фильда? Поэтому я сразу же выкинул все это из головы. Если трость все еще находится где-то в здании театра, пусть там и останется. Меня это нимало не волнует. Эллери усмехнулся. - Чтобы выразить свое восхищение твоими выдающимися умственными способностями, мне следовало бы сейчас процитировать подобающее место из Шелли или Вордсворта, - произнес он. - Но в данный момент мне что-то не приходит в голову никакого более поэтического выражения, чем простая сентенция: "Опять ты натянул мне нос!" Вплоть до этого момента я даже и мысли, в голове не держал про трость. Но самое главное вот в чем: в этой гардеробной нет ни одной трости вообще. А если кто-либо вроде Фильда заводит себе для вечернего костюма щегольскую трость, он наверняка приобретает и комплект различных тростей к другим своим костюмам. Если только мы не найдем трости в шкафу, который в спальне, а я в этом сильно сомневаюсь, ибо вся верхняя одежда, похоже, находится здесь, - это исключает возможность, что Фильд вчера вечером был в театре с тростью. Следовательно, мы можем забыть про все это напрочь, как будто и не вспоминали. - Не так плохо, Эллери, - рассеянно ответил инспектор. - Об этом я не подумал. Но пойдем поглядим, как там продвигается дело у ребят. Они подошли к Хагстрему и Пиготту, которые все еще рылись в письменном столе. На нем уже лежала небольшая стопка писем и каких-то бумаг. - Есть что-нибудь интересное? - спросил Квин. - Ничего особенного, насколько я могу судить, инспектор, - ответил Пиготт. - Только обычный хлам. Несколько писем, главным образом от этой Рассо - горячие, надо сказать, послания, а еще счета, квитанции и так далее. Не думаю, что вы найдете там что-нибудь интересное. Квин просмотрел бумаги. - Действительно, ничего особенного. Хорошо, можете продолжать. Пиготт и Хагстрем принялись рьяно обшаривать квартиру. Простукали всю мебель в гостиной, подняли подушки на диване, заглянули под ковер. Они действовали по всем правилам полицейского искусства и со всем тщанием. Квин и Эллери молча наблюдали за их работой, когда открылась дверь спальни и появилась миссис Рассо в элегантном коричневом костюме и в шляпе. Она остановилась на пороге и с удивлением посмотрела на происходящее. В глазах у нее была написана абсолютная невинность. - Что они делают, инспектор? - осведомилась миссис Рассо со скучающим видом. - Ищут драгоценности? Тем не менее во взгляде ее сквозил явный интерес. - Для женщины вы оделись просто необыкновенно быстро, миссис Рассо, сказал с восхищением инспектор. - Направляетесь домой? Она ответила: "Да, конечно", - и отвела глаза. - И живете по адресу... Она назвала инспектору адрес: Мак-Дугал-стрит в Гринвич Вилидж. - Большое спасибо, - вежливо сказал Квин и записал. Женщина направилась к выходу. - Ах, простите, миссис Рассо! Еще одно! Женщина обернулась. . - Прежде чем вы уйдете, не смогли бы вы рассказать нам что-нибудь о пристрастиях мистера Фильда к спиртному? Как полагаете, можно было назвать его человеком сильно пьющим? Вопрос, казалось, развеселил женщину. - Ну, если вас интересует только это, - сказала, смеясь, она. - И да, и нет. Мне доводилось видеть, как он полночи пьет рюмку за рюмкой, но кажется при этом трезвым, словно пастор. Зато в другой раз он становился совершенно пьяным после нескольких рюмок. Тут раз на раз не приходилось, понимаете? - Да, у многих из нас дело обстоит точно так же, - пробормотал инспектор. - Мне бы не хотелось утруждать вас своими вопросами, миссис Рассо, но, быть может, вы знаете, откуда он брал свое виски? Смех ее резко оборвался. На лице отразилось негодование. - За кого вы меня принимаете? - осведомилась она. - Я и понятия не имею, откуда, но даже если б и знала, не сказала бы вам. Поверьте мне, есть целый ряд действительно по крупному работающих подпольных торговцев алкоголем, которые на голову выше всех тех, кто пытается упечь их за решетку. - Такова уж жизнь, - примирительным тоном сказал Квин. - И все же, любовь моя, я уверен, что вы непременно рассказали бы мне, если бы я и в самом деле нуждался в этой информации. Правда? На какой-то миг в комнате воцарилось молчание. - Думаю, что пока это все, миссис Рассо. Пожалуйста, не уезжайте из города. Может статься, что нам вскоре потребуются ваши показания. - Ну, тогда пока! - сказала она и, гордо вскинув голову, вышла в прихожую. - Миссис Рассо! - вдруг окликнул ее Эллери. Женщина, которая уже взялась за ручку двери, резко обернулась. Улыбка сразу сошла с ее лица. - А вы не знаете, что поделывал Бен Морган с тех пор, как они распрощались с Фильдом? - А кто это? - спросила она после недолгого колебания, и на лбу у нее появились морщинки. - Это не так важно, - сказал Квин-старший. - Еще раз до свидания. И он с озабоченным видом повернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен. Дверь за женщиной закрылась. Спустя некоторое время следом вышел Хагстрем. Пиготт, Квин и Эллери остались в квартире. Они разом, не сговариваясь, бросились в спальню. Там все осталось по-прежнему. Кровать была незаправленной. Пеньюар миссис Рассо валялся на полу. Квин открыл платяной шкаф. - Ух ты! А у Фильда был отменный вкус. Этакий нью-йоркский вариант английского денди. Они переворошили платяной шкаф без особого успеха. Эллери заглянул на верхнюю полку. - Никаких шляп, никаких тростей. Значит, это можно сказать теперь окончательно! - пробормотал он с удовлетворением. Пиготт, который исчез на кухне, вернулся с ящиком, наполовину заполненным бутылками виски. Эллери и его отец склонились над ящиком. Инспектор осторожно извлек пробки, понюхал содержимое и передал бутылки одну за другой Пиготту. Тот последовал примеру шефа. - Выглядит неплохо и пахнет тоже хорошо, - сказал он. - Но после того, что произошло вчера вечером, я бы не решился к ним приложиться. - Ваши опасения совершенно оправданны, - усмехнулся Эллери. - Но если вы вдруг измените свое мнение и отдадитесь во власть Бахуса, я предлагаю вам такую молитву: "О, вино, если у тебя еще нет имени, под которым бы тебя знали, то зовись - Смерть!" "По всей вероятности, Эллери здесь вольно цитирует Шекспира: "О ты, невидимый дух вина, если у тебя еще нет имени, под которым бы тебя знали, завись - Демон" (прим, автора).". - Я отнесу эту огненную воду на анализ, - проворчал Квин-старший. Это смесь на основе скоч-виски. Если судить по этикетке, вещь действительно стоящая. Но наверняка здесь не будет... Эллери вдруг схватил отца за руку и замер. Все трое затаили дыхание. Из прихожей раздался еле слышный шорох. - Кажется, кто-то пытается открыть дверь ключом, - шепнул Квин. Пиготт, потихоньку подойдите к двери и скрутите того, кто войдет. Пиготт на цыпочках пересек гостиную и затаился в прихожей. Квин и Эллери остались ждать в спальне, расположившись так, чтобы их не было видно из прихожей. Тишину нарушал только легкий скрежет ключа. Казалось, у пришельца были какие-то трудности с замком. Но они вскоре были преодолены. Дверь открылась, но тут же с силой захлопнулась. Раздался полузадушенный вскрик, затем глухое проклятие Пиготта и отчаянный шум борьбы. Эллери и его отец бросились в прихожую. Там Пиготт схватился с коренастым мужчиной, одетым в черное. Неподалеку от них валялся чемоданчик, выпавший во время борьбы. Лишь объединенными усилиями им удалось справиться с пришельцем. Его повалили на пол, и теперь Пиготт крепко удерживал его. Инспектор наклонился и с любопытством заглянул в лицо мужчины, красное от гнева. Затем вежливо осведомился: - Не могли бы вы представиться нам, достопочтенный господин?