довольно сомнительны, но вся проблема в том, что действительно веских доказательств их противозаконности найти невозможно. Что ж, будем искать дальше. Может, найдем. - Хорошо, Тим. Продолжайте в том же духе. И сразу же дайте мне знать, если что-нибудь обнаружится. Луин там? - - Вы имеете в виду заведующего конторой? - Кронин понизил голос. Где-то здесь, поблизости. А что? - За ним нужен глаз да глаз, - сказал инспектор. - У меня есть подозрение, что он далеко не так глуп, как пытается казаться. Не подпускайте его без надзора к тем документам, которые есть в конторе. Я вполне могу себе представить, что он замешан в каком-нибудь левом дельце Фильда. - Хорошо, инспектор. Перезвоню вам позднее. В трубке щелкнуло Кронин дал отбой. Ровно в половине одиннадцатого Квин и Эллери открыли высокую калитку имения Айвз-Поупов на Ривер-сайд-Драйв. Эллери не удержался от замечания, что около домов такого стиля просто безнравственно появляться одетым иначе, кроме как в визитку с фалдами и в полосатые брюки. Он также заметил, что будет крайне несчастен, если они появятся в этом благословенном месте только один раз - сегодня. И в самом деле - весь вид усадьбы Айвз-Поупов вызывал почтительное благоговение у человека, не искушенного, подобно Квинам, в архитектуре. Это был огромный, просторный старинный дом, расположенный в парке, вдали от шумных улиц. - Должно быть, такой домина стоит кучу денег, - проворчал инспектор, окидывая взглядом обширные газоны справа от здания. Большой сад с беседками, аллеями для прогулок, тенистыми полянками - здесь казалось, что ты далеко-далеко от города, хотя его шум раздавался где-то за высокой чугунной решеткой, окружавшей владения семьи Айвз-Поуп. Семья эта была сказочно богата - помимо этой усадьбы, подобные которой, возможно, и существовали где-то, она имела родословную, уходящую далеко к смутным временам колонизации Америки. Дверь Квинам открыл чопорный дворецкий с бакенбардами. У него была такая прямая спина, словно он проглотил ломик. Нос дворецкого был вздернут к самому что ни на есть потолку. Эллери непринужденно миновал это чудо в ливрее, подивившись на него мимоходом, зато инспектор Квин принялся лихорадочно искать по карманам свою визитную карточку. Это потребовало известного времени, на протяжении которого дворецкий стоял, словно каменное изваяние. Уже покраснев до корней волос, инспектор нашел, наконец, помятую визитку и положил ее на услужливо подставленный серебряный поднос. Дворецкий, провожаемый взглядом инспектора, степенно удалился куда-то в свое царство. Эллери даже усмехнулся, когда его отец так и вытянулся, завидев издали коренастую фигуру Франклина Айвз-Поупа - в дверях, косяки которых украшала богатая резьба. Финансист поспешил к ним. - Инспектор! Мистер Квин! - воскликнул он с искренней радостью. Входите же! Вам пришлось долго ждать? Инспектор сбивчиво пробормотал что-то, подобающее случаю. Они пошли по коридору. Здесь были высокие потолки и натертый до блеска паркет. Вдоль стен стояла старинная мебель - довольно простая. - Вы пунктуальны, вплоть до минуты, - сказал Айвз-Поуп и отступил, пропуская их в большую комнату. - Здесь ждут еще несколько участников предстоящего нам великого заседания. Думаю, что все присутствующие уже знакомы между собой. Инспектор и Эллери огляделись. - Я знаю здесь всех, сэр, кроме вон того господина, хотя предполагаю, что это - мистер Стэнфорд Айвз-Поуп, - сказал Квин-старший. - Но, боюсь, моего сына придется кое-кому представлять. Мистер Эллери Квин - мистер Пил, мистер Барри и, разумеется, мистер Айвз-Поуп. Процедура представления прошла в несколько натянутой атмосфере. - А, мистер К.! - воскликнул, завидев инспектора, прокурор Сампсон, и поспешил к нему из противоположного угла огромной комнаты. - Вот к чему я, видимо, так и не смогу привыкнуть, - шепнул он Квину, подойдя поближе. Впрочем, мне в первый раз выпала возможность разом познакомиться почти со всеми, кто будет участвовать в предстоящем судебном процессе. - А что делает здесь этот Пил? - тихо спросил прокурора Квин-старший, тогда как Эллери пересек комнату, чтобы завязать разговор с тремя молодыми людьми в другом ее конце. Сам Айвз-Поуп извинился перед гостями и куда-то исчез. - Пил - друг молодого Айвз-Поупа, - ответил прокурор, - и, естественно, большой приятель Барри. Слушая перед вашим приходом их светскую болтовню, я понял, что Стэнфорд, сын Анвз-Поупа, познакомился с этой театральной братией еще раньше, чем сестра. Благодаря брату она и познакомилась с Барри, а затем полюбила его. Пил, кажется, тоже на дружеской ноге с юной дамой. - Уж не знаю, одобряют ли Айвз-Поуп и его аристократка-супруга такое, окружение своих детей, - сказал инспектор, с интересом наблюдая за компанией на другом конце комнаты. - А это ты скоро узнаешь, - усмехнулся Сампсон. - Тебе будет достаточно разок увидеть, какими сосульками покрываются брови миссис Айвз-Поуп, стоит кому-то из актеров попасться ей на глаза. Полагаю, что хозяева этого дома так же радуются им, как орде большевиков. Квин скрестил руки на груди и окинул любопытным взглядом комнату. У стен ее в застекленных шкафах помещалась великолепно подобранная библиотека, полная ценных и редких книг. Посреди комнаты стоял письменный стол. Инспектор снова с одобрением подумал, что для рабочего кабинета миллионера комната обставлена довольно скромно. - Впрочем, - продолжал тем временем Сампсон, - Эва Эллис, девушка, которая, по твоим словам, была в понедельник вечером в Римском театре вместе с мисс Айвз-Поуп и ее женихом, тоже здесь. Она сейчас наверху и составляет компанию богатой наследнице, как я полагаю. Не думаю, что это тоже сильно нравится хозяйке дома. Но должен сказать, что обе девушки весьма симпатичны. - Представляю себе, как здесь, видать, уютно и покойно, когда сойдется вся семейка Айвз-Поупов и богемная братия, - хмыкнул Квин. Молодые люди подошли к ним с другого конца комнаты. Стэнфорд Айвз-Поуп был строен, хорошо ухожен и модно одет. Под глазами, правда, у него были тени, довольно заметные. Вид младший Айвз-Поуп имел недовольный и скучающий, что сразу же отметил про себя Квин. Пил и Барри, два актера, были одеты просто безукоризненно. - Мистер Квин рассказал мне, что вам выпало весьма нелегкое дельце, инспектор, - сказал, явно рисуясь, Стэнфорд Айвз-Поуп. - И всем нам весьма больно видеть, что в это дело оказалась замешанной бедная сестричка. Как ни ломаю глупую свою голову, не могу представить, как ее сумочка оказалась в кармане этого типа. Поверьте мне - Барри уже которую ночь не может спать. Переживает, что Франсес оказалась в неловком положении. - Дорогой мой молодой человек, - сказал инспектор, - если бы я знал, как сумочка мисс Айвз-Поуп оказалась в кармане Монти Фильда, я бы не пришел сюда сегодня утром. Это - лишь один из множества фактов, которые делают все это дело чертовски интересным. - Что ж, желаю вам получить удовольствие при расследовании, инспектор. Но не можете же вы и в самом деле предполагать, что есть хотя бы малейшая связь между Франсес и всем этим? Квин улыбнулся. - Я еще вообще ничего не могу предполагать, молодой человек, потому что не слышал объяснений вашей сестры. - Она способна все объяснить наилучшим образом, - сказал Стивен Барри, на красивом лице которого оставили свой отпечаток бессонные ночи. Это уж можете быть спокойны. Что меня привело в такой гнев - так это ваши отвратительные подозрения на ее счет, а сам инцидент с сумочкой яйца выеденного не стоит! - Я понимаю ваши чувства, мистер Барри, - примирительно сказал инспектор. - И хотел при случае просить извинения за свое поведение той ночью. Вероятно, я был немного чересчур.., груб. - Считаю, что тоже должен принести извинения, - слабо улыбнулся Барри. - Кажется, я сказал в кабинете у директора кое-что, чего на самом деле не думаю. Сказал сгоряча, когда увидел Франсес.., мисс Айвз-Поуп без чувств... Он смутился и смолк. Пил, настоящий великан со здоровым цветом лица и приятной наружностью, дружески обнял Барри. - Стив, старина, я уверен, что инспектор понимает все, - сказал он жизнерадостно. - Не принимай все так близко к сердцу. Все наверняка уладится. - В этом отношении вы вполне можете доверять инспектору Квину, сказал довольный Сампсон и толкнул исподтишка своего друга кулаком под ребра. - Он - единственный из всех известных мне сыщиков, у которого есть не только служебный значок, но и что-то, отдаленно напоминающее сердце. И если мисс Айвз-Поуп сумеет объяснить этот случай так, что он останется удовлетворен, - а он удовольствуется даже минимально приемлемым объяснением - то весь инцидент будет исчерпан. - Не знаю, не знаю, - задумчиво сказал Эллери. - Отец всегда был щедр на всяческие сюрпризы. Что же касается мисс Айвз-Поуп, - Эллери с грустной улыбкой отвесил поклон актеру, - то вы имеете все основания считать себя счастливейшим из смертных, мистер Барри. - Вы бы держались иного мнения, если бы увидели ее матушку, продолжая рисоваться, сказал Стэнфорд Айвз-Поуп. - Если я еще что-то понимаю в этом доме, она как раз топает сюда. Мужчины разом повернулись к дверям. В комнате появилась необычайно полная женщина, которая при ходьбе переваливалась, словно утка. Ее заботливо поддерживала медицинская сестра, в руке у которой была большая зеленая бутыль. За ними бодро следовал финансист, рядом с ним шел седовласый, моложавого вида мужчина в темной куртке с черной сумкой в руках. - Кэтрин, милая моя, - сказал Айвз-Поуп своей бесформенной жене, которая растянулась в широком кресле, - это господа, о которых я тебе рассказывал, - инспектор Ричард Квин и мистер Эллери Квин. Отец и сын поклонились. Близорукая миссис Айвз-Поуп бросила на них холодный взгляд. - Польщена! - сказала она визгливым голосом. - О, где же сестра? Сестра! У меня слабость! Я плохо себя чувствую! Девушка в халате поспешила к ней, держа наготове бутыль. Миссис Айвз-Поуп прикрыла глаза, глубоко вздохнула и замерла. На лице ее было написано облегчение. Финансист поспешил представить седовласого мужчину Квинам - как доктора Винсента Корниша, семейного врача. Врач пробормотал слова извинения и вслед за дворецким вышел из комнаты. - Славный парень этот Корниш, - шепнул Сампсон Квину. - Здесь, на Драйв, считается шиком держать домашнего врача. Но он не просто врач, он еще и хороший ученый! Инспектор удивленно поднял брови, но ничего не сказал. - Мать - главная причина, что я никогда не испытывал желания стать врачом, - сказал Стэнфорд Айвз-Поуп Эллери, даже не потрудившись понизить голос. - Ах! Франсес, милая моя! Айвз-Поуп бросился к двери; Барри - следом за ним. Миссис Айвз-Поуп метнула ему в спину взгляд, полный явного осуждения. Джеймс Пил смущенно кашлянул и что-то тихо сказал Сампсону. Франсес, с бледным и искаженным лицом, в тонком домашнем платье вошла в комнату. Она тяжело опиралась на руку Эвы Эллис, актрисы. Тихо поздоровавшись с инспектором, она принужденно улыбнулась. Пил представил Эву Эллис, и девушки сели рядом с миссис Айвз-Поуп. Старая дама расселась в своем кресле, будто на троне, и обводила комнату взглядом львицы, детенышу которой угрожает опасность. Молча вошли двое слуг и подвинули кресла мужчинам. Откликаясь на настоятельную просьбу Айвз-Поупа, Квин-старший занял место за большим письменным столом. Эллери вежливо отказался от предложенного ему кресла и отошел в угол комнаты, где встал, прислонившись к книжному шкафу. После того, как разговоры понемногу стихли, инспектор откашлялся и посмотрел на Франсес. Та поначалу несколько раз беспокойно моргнула, но потом выдержала его взгляд, встретившись с ним глазами. - Прежде всего, мисс Франсес, - видимо, вы позволите мне называть вас так, - начал отеческим тоном Квин, - разрешите объяснить вам мое поведение в понедельник вечером и принести извинения за те мои действия, которые должны были показаться вам совершенно неоправданной жестокостью с моей стороны. Как мне сообщил мистер Айвз-Поуп, вы способны объяснить свое поведение в тот вечер, когда был убит Монти Фильд. Исходя из этого, я полагаю, что нашей небольшой беседы сегодня будет достаточно, чтобы полностью исключить вас из сферы дальнейших расследований по делу. И еще одно, чтобы упредить некоторые возможные упреки. Пожалуйста, поверьте мне, в понедельник вечером вы были для меня всего лишь одной из многих подозреваемых. Я действовал в соответствии с моими должностными инструкциями, как заведено в подобных ситуациях. Теперь же мне ясно, что для женщины вашего воспитания и вашего общественного положения строгий допрос в таких обстоятельствах может означать потрясение, которым и вызвано ваше нынешнее состояние. Франсес мило улыбнулась. - Да простится вам это, инспектор, - сказала она тихо, но довольно внятно. - Я сама повинна в тех глупостях, которые натворила. Я готова ответить на все вопросы, которые вы сочтете важными. - Еще один момент, милая моя, - инспектор чуть изменил позу - так, чтобы видеть всех остальных в комнате. - Я хотел бы еще подчеркнуть один аспект, дамы и господа. Мы собрались здесь, чтобы выяснить, почему сумочка мисс Айвз-Поуп была найдена в кармане убитого и почему она оказалась не в состоянии объяснить, как ее сумочка туда попала. Независимо от того, добьемся мы нынче утром успеха в прояснении этих вопросов или нет, я вынужден просить вас хранить молчание обо всем, что здесь будет говориться. Как известно прокурору Сампсону, я вообще-то не привык проводить расследования публично. Сегодня я делаю исключение, потому что верю - вы все весьма озабочены происшедшим с юной дамой, которая оказалась каким-то образом связана с этим преступлением. Во всяком случае, я заявляю, что буду считать себя свободным от каких бы то ни было обязательств, если хотя бы одно слово из всей нашей сегодняшней беседы выйдет за эти стены. Думаю, мы понимаем друг друга. - Должен заметить только одно, инспектор, - проговорил молодой Айвз-Поуп. - Не кажется ли вам, что ваши меры предосторожности чересчур основательны? Ведь мы все уже знаем эту историю. - Вероятно, мистер Айвз-Поуп, это и есть та причина, по которой я согласился на ваше присутствие здесь, - с мрачноватой улыбкой сказал инспектор. По комнате пробежал легкий ропот, и миссис Айвз-Поуп уже открыла было рот, собираясь сделать какое-то сердитое замечание. Но под строгим взглядом мужа осеклась, так и не выразив своего недовольства. Ограничилась тем, что перевела взор на актрису, сидевшую рядом с Франсес. Эва Эллис покраснела, медсестра, словно легавая собака, застыла в стойке подле миссис Айвз-Поуп с нюхательной солью наготове. - Итак, мисс Франсес, - со всей приветливостью продолжал Квин, - дело обстояло следующим образом. Я обследовал труп мужчины, которого звали Монти Фильд, Это был известный адвокат, который, судя по всему, наслаждался интересной пьесой, когда его столь бесцеремонно призвали на тот свет. В заднем кармане его фрака я нашел сумочку. Поскольку в ней было несколько визитных карточек и бумаг личного свойства, я определил, что сумочка - ваша. Я сказал себе: "Ага! В деле появляется дама!" Ход моей мысли, думаю, вам вполне понятен. Я послал своего человека пригласить вас, чтобы дать вам возможность объяснить это крайне подозрительное обстоятельство. Вы явились - и упали в обморок, когда вам была предъявлена сумочка и было сообщено, где именно она найдена. И тогда я сказал себе: "Эта юная дама что-то знает". Логика моих рассуждений тоже понятна. Итак, можете ли вы убедить нас, что вы ни о чем не знаете, а обморок ваш вызван исключительно обстоятельствами, не имеющими прямого отношения к убийству? И помните, когда будете отвечать, - я обсуждаю с вами это дело не как частное лицо, не как Ричард Квин лично, а как простой полицейский, который хочет выяснить истину. - История, которую я вам расскажу, будет, вероятно, вовсе не так интересна для вас, как вы того ожидаете, инспектор, - прозвучал в полной тишине спокойный ответ Франсес. - Мне даже непонятно, какую пользу вы вообще сможете из нее извлечь. Но, возможно, неко