– Вижу.
– Птица это, а не конь. Цены ему нет! Бери его и… без кабана не возвращайся. Не худо бы новую землицу поразведать. Эту скоро выбьем. Вишь, как стадо прибавляет. У бея это бы зачлось. Авось и вернет тебя. Ему ведь такие вои нужны. Ой, нужны! Говорят, ты его однажды спас.
– Да, – понуро ответил Санд, – только что толку. Когда меня хотели судить, он даже не вспомнил это.
– Эх, – Ян осуждающе покачал головой, – даю голову на отсечение, вспомнил. Да, – он замялся, – у них такой обычай… Что он сделал для тебя… моли Бога.
– Но я ведь не виноват! – упрямо произнес он.
– Виноват, не виноват, дело сделано! А сейчас – на коня и вперед. Поищи-ка новое пастбище, табун растет, трава выедается, а куда дальше гнать…
Сколько доброжелательности было в этих словах! Санд посмотрел на него какими-то новыми глазами. Видно было, что Яну удалось высечь огонек в его груди, который вспыхнул жаждой жизни. Он долго не раздумывал:
– Готовь припасы. Я – мигом.
Он схватил упряжь.
Буланый недолго ломался. Он словно ждал, когда его кто-то оседлает. Ян даже заметил:
– Небо тебе помогает.
Снаряжая Санда в дальнюю дорогу, Ян для него ничего не жалел. Отдал мягкие, подбитые шерстью сапоги, куртку. От дождей должна была спасать конская шкура. На голову – малахай.
– Надевай малахай, заворачивайся в шкуру, и не страшен тебе ни дождь, ни ветер, ни мороз, ни пурга, – он дружески толкнул его в грудь.
Быстрые сборы. И всадник уже на коне. Адыр держит конские поводья. Пляшет на месте, грызя удила, молодой жеребец. Чувствуется, сила в нем так и играет. Нож с боевым топором за поясом, сабля на поясе. За плечами лук, набит стрелами колчан. Радуется Ян, что в парня вновь вошла жизнь. Нечего кручиниться!
– Ну, с Богом, – Ян бьет ладонью по конскому крупу.
Адыр отдает уздечку.
Почувствовав свободу, конь срывается с места. Санд, сдерживая его, орет во всю глотку:
– Будет бей, пусть не думает, что я в бегах.
– Ишь, как напугал парня, – ворчал Ян, махнул рукой и крикнул: – Землицу вези, все простится.
Да, глаз у Яна оказался востер. Рыжий жеребец обладал неуемной силой. Он вмиг домчал Санда до его любимого привала. С жалостью в глазах оглядел он знакомое место, вспомнил беззаботные дни. Но его толкал вперед наказ Яна: найти новые места.
Заметно стала меняться природа. Он уже как-то привык к густому разнотравью речных долин, к лесистым островным местам. Но теперь все чаще проглядывал серебристый ковыль. Все больше встречались плешины без всякой растительности. Появились и резкие запахи полыни. Менялся животный мир. Который раз он напарывался на стада животных, которые были больше зайца, но меньше косули. У них маленькие копытца. Сколько раз он видел важного, как боярин, байбака. Много бегало полосатых птиц, напоминающих гуся, только с длинными ногами.
– Да, в этих местах скот не подержишь, – был первый его вывод. – Вряд ли сюда пойдет бей.
Наконец ему на пути встретилось лесистое место. Это была ореховая роща. Ветви гнулись от урожая, и Санд решил остановиться и заночевать. Наступал вечер. И тут он услышал чье-то жалобное повизгивание. Спутав коня, он пошел на этот звук. Раздвинув кусты, он увидел крупного щенка. У него была перебита передняя лапа. В детстве Санда научили лечить подобные травмы. Ему стало жалко щенка. Он даже сравнил его с собой. Он был таким же одиноким.
Срезав ветку, он выстругал несколько палочек. Отрезал от рубахи кусочек материи, сложил поломанную ножку, окружил этими палочками и крепко обмотал. Когда Санд делал эту процедуру, щенок визжал и даже пытался его укусить, но когда лечение было закончено, в благодарность лизнул руку. Ужиная, Санд поделился с ним едой. А когда улегся спать, щенок привалился к его боку.
Осень давала о себе знать. Ночи были холодные, и снаряжение, данное Яном, очень пригодилось. Утром, уже сидя на лошади, Санд увидел, что щенок сидел, расставив передние лапы, и не сводил глаз со своего спасителя. Его взгляд так и говорил: «Не бросай меня. Возьми с собой!» Санду стало жалко собачонку. Пришлось спрыгнуть с коня. Он засунул щенка себе за пазуху. Немного странно повел себя Рыжий. Как-то тревожно заржал. Но… снова ветер засвистел в ушах. Санд долго скакал, проверяя коня на выносливость. И, похоже, что первым скачки не выдержал всадник.
Им путь преградил сосновый лес. Только деревья были какие-то странные. Стволы невысокие, но такие кряжистые, иглы длиннющие. А запах чудесен! Тут-то и решил Санд сделать себе новый привал. Оказавшись на земле, достал Найденыша, так про себя он назвал щенка. Конь почему-то опять заржал. Санд спутал ему ноги и отогнал на пастбище. Сам взял лук со стрелами и пошел вдоль кромки леса. Вдруг из-под ног вылетел глухарь, да далеко не улетел. Больше охотиться не потребовалось. Когда вернулся, увидел забавную картину. Бурый медведь рвался к мешку с припасами, и щенок смело нападал на него на трех лапах. Тому, видать, хотелось поиграть, и он то наскакивал на смельчака, то отскакивал назад. Это до слез рассмешило Санда. На его крик медведь резво обернулся и стрелой устремился в лесные дебри. Санд взял щенка на руки и стал гладить. Тому было приятно, и он ловил его руки, чтобы в благодарность лизнуть языком. Когда Санд пошел за конем, щенок заковылял за ним.