- Спасибо, - я села на диванчик. Меня трясло, озноб и жар одновременно - это странное чувство, а ещё меня тошнило, и болела голова.
- Войди, - кивнула мне секретарша,- Клар, у тебя рубашка порвана, и кровь идёт там, на плече. Ты заходи, но потом наведайся к медсестре.
Я лишь кивнула и прошла в кабинет к Эдуарду Александровичу.
- Что случилось? Где ты была два дня!? – начал с порога декан, он сидел в своём кресле, как всегда одетый в дорогой костюм, сложив ногу на ногу. Он окинул меня внимательным взглядом, и резко сменил суровый тон преподавателя на доброжелательный любимого родственника.
- Что произошло? - альбинос поднялся и подошёл ко мне, наклонился и внимательно посмотрел в мои глаза. Затем приподнял мой подбородок чуть выше и зачем-то провёл большим пальцем по щеке. Кольнуло магией. Голова разболелась ещё больше, а при виде его красных глаз стало неприятно.
- Что произошло? – настойчиво переспросил он, затем взял за руку и усадил в кресло стоящее возле его стола.
- Клара! - снова позвал он, но я пребывала в каком-то трансе, нет, я слышала его, но не могла ответить. Тогда он позвал мою шизу. Мысленно обратился к ней. Я и не знала, что он такое умеет, говорить с не своим фамильяром.
«На неё было приведено воздействие краткосрочной памяти и ещё одно не известное, организм истощён и требует лечения, а ещё мы не помним, что происходило с нами последние несколько часов».
«Часов? Вас не было двое суток»
«Ой…. Ничем помочь не могу, воздействие памяти долгосрочно, а то, что незнакомо, неизвестно и что с ней делает».
Я чуть улыбнулась, в какой-то миг пришла в себя и осмысленно посмотрела на альбиноса.
- Меня знобит и жар, как при высокой температуре, ещё тело болит и голова, всё кружится и слабость, - пояснила я ему.
- Что последнее ты помнишь?
- Как пошла осматривать место падения Светланы, а потом ничего не помню.
Дверь за спиной хлопнула, и я медленно повернулась к тому, кто вошёл. Это был Владимир.
- Клара? - он подошёл и встал рядом с деканом. Он был встревожен, видимо, из-за меня.
А они оба за меня волновались, отстранённо подумала я. И почему со мной так возятся? Я им кто, девушка или игрушка?
Та, злость, что неожиданно появилась, когда мне пытался помочь этот Олег, снова поднялась во мне, но с чего бы? Мне должно быть приятно, что они переживают, а я злюсь - почему?
Тем временем двое моих наставников говорили, естественно, обо мне.
- Я могу просмотреть её память и узнать, что с ней было, но,- Владимир сделал паузу. - Мы не знаем, что за воздействие, и как оно себя поведет. Если я полезу в её память, это может навредить ей.
- Мы можем его нейтрализовать, но оно сидит глубоко. Можно ненароком стереть всю её память, оно закреплено в подсознании, - сообщил декан.
- А ещё злость, - вклинилась я в их разговор, и оба посмотрели на меня. - Ничем не объяснимая злость, вот сейчас. Я вроде бы должна быть благодарно, что вы со мной возитесь, но меня это раздражает, - проговорила я это всё на одной ноте, опять же отстранённо, как будто говорила не я.
- Они могли что-то с ней сделать,- повернувшись к Владимиру, сообщил декан.
- Я тоже об этом подумал. Она может быть опасна, за ней нужно приглядеть пока мы не поняли, что с ней.
Я закрыла глаза.
- Хотите меня отстранить от занятий, - зло проговорила, - и запереть где-нибудь?
- Клара, - теплая ладонь провела по моей щеке. - Не злись, но мы не знаем, что с тобой, ты можешь навредить и нам, и себе в первую очередь. - Владимир говорил мягко почти с нежностью.
- На факультет пришло десять новичков,- зачем-то сообщил мне декан.
- Вы боитесь за них? – я взглянула на альбиноса, тело пылало жаром, а голова буквально раскалывалась на части. – Я не знаю, что со мной, вы хоть попробуйте узнать! – слёзы сами собой потекли из глаз.
- Мы узнаем, но это долгий процесс, - вздохнул декан. - Тебе на занятие нельзя, ты сейчас сходишь в медкабинет, затем вернёшься к себе в комнату, поспишь, а пока мы решил, как тебе помочь, возможно, потребуется кто-то из Совета.