— Значит, вы вернулись, капитан?
— Как видите, мисс Барстоу.
Он поклонился ей.
— И довольно скоро.
— Невежливо заставлять леди ждать.
Во время этого короткого обмена замечаниями Белле показалось, что она разговаривает с совершенно другим человеком — более сдержанным и более опасным. Неужели выпивка так сильно меняет человека?
— Сегодня приятный день, — заговорил он. — Не хотите прогуляться?
Белла слегка растерялась. Она собиралась пригласить его в гостиную, но поняла, что там было бы безопасно только при открытой двери, а ей нужно обсудить дело, не предназначенное для чужих ушей.
Не дождавшись от нее ответа, капитан удивленно поднял брови.
— Я схожу за своей одеждой, капитан.
Белла снова присела в реверансе, решив, что лучше вести переговоры под открытым небом, не таясь.
Впервые ей пришло в голову, что у него могло сложиться странное впечатление о Белле Барстоу. Четыре года назад она рассказала ему слишком мало, поэтому он знал, что ее похитили негодяи, но не знал почему. Он вполне мог поверить, что она по доброй воле оказалась в той неприятной ситуации.
Неудивительно, что недавней ночью он сделал ей грубое предложение.
Дрожащими руками Белла закрепила булавкой шляпу и с трудом справилась с накидкой и перчатками.
Короткая прогулка по людной улице — в этом нет никакого риска, а Роуз может быть именно тем человеком, который ей нужен, чтобы помочь наказать Огастуса.
Торн ожидал возвращения мисс Барстоу, обдумывая то, что увидел в ней.
Она была одета проще, чем четыре года назад — ее платье можно было назвать почти безвкусным, — и за это время изменилась гораздо сильнее, чем он ожидал. Он смутно помнил хорошенькую девушку, а теперь она превратилась в приятную женщину, которая выглядела настороженной и напряженной. Это вполне можно было понять, зная, какой ужас ей пришлось пережить, и внезапно Торн ощутил странную потребность узнать ее тайну.
У нее были изумительные волосы. Четыре года назад он не рассмотрел их цвет при тусклом освещении, а теперь, хотя она и держала их убранными под не идущий ей чепец, увидел, что выбившиеся завитки были золотыми, почти бронзовыми, и этот цвет выгодно оттенял ее кремовую кожу…
Досадно, что он не мог избавиться от навязчивой мысли о Келено — которая больше не пришла в «Козерог», мудрая нимфа. Можно сказать, ему повезло. Она была слишком большим искушением для его здравомыслия, а перед ним стояла цель найти подходящую, идеальную жену.
Мисс Барстоу уже спускалась обратно по лестнице в такой же мрачной, как и ее платье, плотной шерстяной накидке и в маленькой простой шляпе, надетой поверх чепца, скрывавшего волосы. Трудно представить себе что-либо более далекое от коварной соблазнительницы. Паунс, хозяин гостиницы, сказал Торну, что она представилась гувернанткой, но это совершенно не соответствовало энергичной юной леди, какой он ее помнил. Однако не многие становятся гувернантками по собственному желанию.
Белла направлялась к нему, изо всех сил стараясь оставаться спокойной и невозмутимой, но Торн видел, что она нервничала. Итак, почему она здесь? Что побудило ее отправиться к Калебу в номер? Если она боялась капитана Роуза, почему терпеливо дожидалась его возвращения?
Сожалея о собственном безрассудстве, Торн понял, что должен все выяснить и, если необходимо, снова помочь ей.
Торн предложил ей руку, Белла помедлила, но потом приняла ее, и он повел девушку из гостиницы на продуваемую ветром улицу. Он надеялся, что Белла заговорит первой, так как рассказ Калеба об их встрече был очень коротким, но она словно онемела. Собирались тучи, и приближался дождь, поэтому Торн сам нарушил молчание.
— Возобновим наш разговор, мисс Барстоу. Или, пожалуй, начнем сначала. Несколько ночей назад у меня были некоторые трудности в понимании сказанного. Вы приехали в Дувр, чтобы заплатить мне за лошадь?
— Я приняла меры, чтобы ее вернули вам, сэр.
Она с поразительной открытостью встретила его взгляд.
— Разве я подвергаю это сомнению?
Белла сжала губы, и Торну стало досадно, потому что в обычном состоянии они выглядели очень соблазнительными. Рот был небольшим — Торн никогда не доверял широким ртам, а губы — восхитительно пухлыми.
Очень похожими на губы Келено. Торн не был уверен, что предпочел бы…
— Если вы действительно не получили обратно свою лошадь, капитан, я верну вам ее стоимость. Вы уже подсчитали, сколько это?
— Пятьдесят гиней.
— Пятьдесят гиней?
— Это была хорошая лошадь.
— Не такая уж хорошая, — огрызнулась Белла.
— Я добавляю немного за наем и причиненные неудобства. — Торн с трудом подавил смех. Ему доставляло удовольствие, что ее воинственный дух не сломлен. — Итак?
— Прекрасно, сэр, я заплачу вам пятьдесят гиней, но только потому, что должна вам что-то за причиненные неудобства и за то, что спасли меня. Благодарю вас.
Последние слова она бросила, глядя ему в глаза, вздернув подбородок и слегка склонив голову вправо. Он узнал напуганную, похищенную девушку, но был удивлен возникшей у него трогательной симпатией, словно они значили друг для друга больше, чем это было на самом деле.
— Для меня честь услужить вам, мисс Барстоу, — отозвался он и не покривил душой.
Они пошли дальше, но налетевший с моря ветер принес брызги, песок и опавшую листву, так что Белле пришлось отвернуться и схватить свою шляпу, чтобы ее не унесло.
— Пожалуй, лучше вернуться в «Компас», — предложила она.
— В вашу спальню? — Зазвонили предупреждающие звоночки. — Вы не думаете, что это несколько компрометирующе? Или именно такова ваша цель? Вы ведь ворвались ко мне в комнату.
— Вы думаете, что я собираюсь заставить вас жениться на мне, капитан Роуз? — Она с нескрываемым изумлением посмотрела на него. — Зачем?
Торн понимал, что она обращается к морскому капитану, но ее совершенно неожиданное отношение все-таки вызвало у него желание улыбнуться от удовольствия.
— Простите, — сказал он, — я полный идиот. Но вы пришли ко мне в номер…
— Так как подумала, что вы можете сразу же уехать. — Она покраснела. — Я же объяснила.
Но Калеб не объяснил. Этот разговор напоминал лабиринт, в центре которого могла таиться опасность. Всю свою взрослую жизнь Торну удавалось избегать брачных ловушек, и он не собирался попасться в западню такой женщины, как Белла Барстоу.
— Насколько я знаю по собственному опыту, мисс Барстоу, единственный раз, когда женщина добровольно ходит перед мужчиной на задних лапках, — это когда у нее на уме замужество. Или наслаждение.
— Вы отвратительны.
Ее голубые глаза вспыхнули от негодования, и она пошла прочь, стуча каблуками по булыжникам.
— До чего же вы темпераментны, красотка.
— Я не темпераментная, — процедила она сквозь стиснутые зубы, глядя прямо перед собой. — И не красотка. Пожалуйста, оставьте меня в покое, капитан Роуз.
Она продолжала идти, и Торн, шагая с ней в ногу, рассматривал собеседницу.
Волосы бронзовые, а не черные. Кожа гладкая и нежная, без следов косметики.
Но голос и поведение…
Могла ли Беляа Барстоу быть Келено? Как? Зачем?
Быть может, она знает, что он Айторн?
Тогда все это могло превратиться в очень коварную брачную ловушку.
Внезапно Белла остановилась и повернулась лицом к нему.
— Мне что, закричать?
— Какой в этом смысл? — возразил Торн. — Люди в «Компасе» знают, что БЫ ушли со мной добровольце мы все время были на виду у других — и сейчас тоже. А так как меня здесь знают, моя репутация в большей опасности, чем ваша.
— Какая-то нелепость.
Она задрала подбородок и крепко сжала губы.
О да, это Келено. Он уже не сомневался.
— Вот как? — Он оценивал все возможные последствия этого. — Но это вы без предупреждения ворвались в мою спальню.
От возмущения она покраснела еще сильнее, и это только добавило ей прелести. Отсутствие косметики имело свои преимущества, особенно при такой великолепной коже.
— Как вы помните, — несмотря на краску стыда, она твердо встретила его взгляд, — у меня было намерение нанять вас. Но нет, уверяю вас, я… я…