Днём Лина отправилась к Джону учиться делать бутерброды. Джон стал ворчать, что Лина проводит в комнате Ит-тяна слишком много времени.
— Что скажешь? Каким бы великим изобретателем Ит-тян ни был, он не сможет научить тебя делать такие бутерброды, как я, не так ли? — сказал Джон, с удовольствием пробуя приготовленный Линой бутерброд.
* * *
В понедельник шёл дождь, но Лина раскрыла зонтик с клоуном и словно прогнала печаль. Она весело вошла в магазин, соседний с магазином Нааты.
— Доброе утро! Я — Лина из усадьбы Пикотто.
Появился маленький пожилой человек.
— Меня зовут Сикка. Пожалуйста, вытри пыль с товаров в магазине. Когда закончишь, можешь идти домой, — сказал он слабым голосом и скрылся в соседней комнате.
У Лины мгновенно испортилось настроение. Она тихо ответила: «Да», взяла тряпку и стала протирать товары. В тускло освещённом магазине фарфоровые кувшины и тарелки стояли ровными рядами. Вокруг царила зловещая тишина. Лина слышала лишь, как на улице барабанит дождь. Поскорее закончив работу, она помчалась в особняк Пикотто.
— Ах, как же я рада сюда вернуться! Этот человек похож на призрак. И магазин такой мрачный, — пожаловалась Лина Ит-тяну.
— Сикка очень застенчивый, Лина, и потому не знает, как с тобой обращаться. Но он очень хороший человек. И кроме того, это на тебя не похоже — отступать перед вызовом. Ты должна быть с ним решительна, так же, как с Томасом, — посоветовал Ит-тян.
— Но он говорит тихо и быстро исчезает. Как я могу быть с ним решительной? Я бы предпочла, чтобы он кричал на меня, — возразила Лина, покачав головой.
Ит-тян рассмеялся.
В тот день они топили печи углём, работая как сумасшедшие. Когда, обливаясь потом, друзья почувствовали, что падают от усталости, то уселись рядышком в единственном свободном углу комнаты. Они согласились, что бабушке Пикотто придраться сегодня будет не к чему. Их мнения об этой старушке полностью совпадали.
— Я почти уверен, что бабушка Пикотто получает удовольствие от своих придирок, — сказал Ит-тян.
— Конечно! Я думаю, она улыбается про себя всякий раз, когда говорит мне какую-нибудь гадость.
— Давай лишим её этого удовольствия, Лина, — предложил Ит-тян.
— Давай! — воскликнула Лина.
Они замолчали и сидели так, потные и усталые, в окружении четырёх ярко-красных печей. Оба ненавидели бабушку Пикотто.
* * *
Лина привыкла работать в магазине Сикки, а Сикка привык к Лине. Работа состояла лишь в том, чтобы натирать до блеска кувшины и тарелки, но нужно было соблюдать осторожность, чтобы ничего не разбить. Спустя короткое время посуда начинала сверкать, так что большую часть рабочего дня Лина проводила, сидя в гостиной Сикки и глядя на улицу. Даже Сикка, который не отличался разговорчивостью, время от времени вёл с ней приятные беседы.
* * *
В один из дождливых дней Лина увидела, как по улице, громко болтая, идёт толпа гномов с крохотными зонтиками в руках, и у каждого была борода своей, неповторимой формы. Один из гномов, заметив в окне Лину, поздоровался с ней.
— Привет! Куда вы идёте? — спросила в ответ девочка.
— Лина, ты не удивилась? — поинтересовался Сикка, который как раз принёс чайные принадлежности и увидел эту сцену.
В особняке Пикотто и в магазине Нааты Лина пила кофе или чёрный чай, но Сикка готовил исключительно зелёный чай. Лина любила зелёный чай, а кроме того, они пили его из Киёмидзу-яки, Сино-яки и других видов чайников и чашек, как и положено в магазине, торгующем фарфоровой посудой. Это делало чаепитие ещё более приятным.
— А, Вы о гномах? Нет, я не удивилась. Когда я на днях встретила чертёнка, то несколько минут от удивления не могла сказать ни слова, но теперь… Должно быть, я привыкла. Даже когда я увидела Бакамэ, меня вовсе не удивило, что попугай разговаривает, как человек, так сильно я на него рассердилась. Теперь Бакамэ мне нравится, и я считаю, что все жители этого города — хорошие люди.
Она собиралась добавить: «Кроме бабушки Пикотто», когда Сикка сказал: