- Все в порядке, - заверила она и натянуто улыбнулась. - Ты ведь ее сможешь отвезти?
- Да, конечно. До того как приеду домой, отвари, пожалуйста, мне пельмени.
- Хорошо, дорогой. Что-нибудь еще?
- Нет, вроде бы все, - мужчина воздвиг глаза к потолку, будто что-то вспоминая.
- Тогда возвращайся скорее, - Ирина подошла к мужу вплотную и обняла его за талию.
По сравнению с ним она была миниатюрной, слабой и такой хрупкой, отчего казалось, что затронь ее, и она рассыплется на осколки, будто стеклянная ваза. Женщина прислушалась к биению сердца: сильного, ритмичного. Ей хотелось слушать его все время, будто музыку, которая могла излечить ее от любой болезни. Она подняла голову и посмотрела Олегу в глаза. Ирина знала, что он ее любит так же сильно, как и она сама, но не могла не почувствовать, что они отталкиваются друг от друга, словно два магнита с одинаковым полюсом. Сама мысль об этом угнетала и уничтожала ее изнутри, но они оба продолжали мастерски притворяться, что все в порядке. Она поправила мужу воротник, разгладив его пальцами, будто он был мятым, или лежал не так, как хотелось бы ей, и страстным шепотом заговорила:
- Милый, когда ты приедешь домой, тебя будет ждать сюрприз. Ты же понимаешь, о чем я? - Она деликатно подергала за шелковый бантик на своем пеньюаре.
- Ириша, давай не при детях. - Олег указал подбородком на Лилию, хотя в его темно-зеленых глазах зажегся огонек, будто в керосиновой лампе. - Но я уже хочу увидеть твой сюрприз. - От его мрачности словно не осталось и следа. Он притянул к себе Ирину за плечи и нежно поцеловал.
- Ивонна, ты все? - Обратился он к дочери.
- Пап, сейчас, еще секундочку.
- Я тебя тогда жду в машине.
- Хорошо. - Ивонна накинула на плечи свое серое пальто и поспешила выйти на лестничную площадку. Но мать, преградив ей путь, заключила в тесные объятия.
- Все будет хорошо. Я всего лишь иду на вечеринку подруги. А не замуж выхожу. - Девушка улыбнулась, но скорее для матери, чем для себя.
- Я знаю, солнце, знаю. Но я же твоя мать, я люблю тебя, поэтому не могу не волноваться.
Ивонна чмокнула маму в макушку.
- Я уже пойду.
- Вот, не забудь, - Ирина протянула дочери зонт. - А то на улице какой-то противный дождь моросит.
- Спасибо, мамочка, - Ивонна приняла зонт и на всякий случай заглянула в атласный ридикюль - в него она положила только самое важное: блеск для губ, ключи и телефон. Она оглянулась вокруг, чтобы проверить, не забыла ли она что-нибудь, но ничего такого не обнаружив, отправила на прощание воздушный поцелуй.
- Ни пуха, ни пера! Возвращайся в одиннадцать, и не позже! И не шали там! А то сядешь под домашний арест! - Пригрозила Ирина указательным пальцем. - Отец тебя заберет.
- К черту! Конечно, мам! Пока! - Перед тем, как захлопнуть дверь, Ивонна краем глаза успела уловить, что рот Лилии расплылся в улыбке, оголяя ровные белые зубки. В этот раз сестра не закатывала истерики, как обычно, и девушка могла быть за нее спокойна.
Ивонна вышла на крыльцо. Когда ее мать сказала «дождь моросит», она имела в виду явно не это. Колючий дождь вовсю хлестал, и даже козырек над подъездом не спасал от бесчинствующей непогоды: косые холодные капли, подгоняемые буйным ветром, попадали на лицо и ноги, заливаясь в обувь. Ивонна попыталась открыть зонт, но не тут-то было: порывы воздуха уносили зонт куда-то в бок и норовили вырвать его из рук. Слава богу, помог отец. Он заботливо прикрыл девушку своей курткой и усадил на заднее сиденье черного «Вольво». Олег повернул ключ зажигания; двигатель ожил и возмущенно фыркнул, но тут же, будто успокоившись, мерно заурчал. Мужчина надавил на газ, и машина плавно тронулась с места, разгоняясь до нужной скорости. Спустя минуту они уже мчались по наводненному транспортом шоссе, опережая впереди идущие автомобили.
Машина ехала мягко и бесшумно, лишь изредка попадались под колеса дорожные рытвины или камешки, отчего ее слегка потрясывало. Ивонна решила вздремнуть, так как до дома Анжелы было около получаса езды. Из-под полуопущенных ресниц она смотрела в окно на проплывающий мимо город, кипящий повседневной обыденной жизнью. Вот с резким ревом на огромной скорости пронесся мотоцикл, вздымая густые вихри пыли. Вот за стеклянными витринами магазинов уютно горит свет, ожидая своих посетителей. А вот стайка голубей, расправив крылья и хвосты, живой завесой вспархивают ввысь, и, похожие на маленькие самолеты, черными точками уносятся в небо. Дождь, не прекращая, барабанил по стеклам, убаюкивая Ивонну, точно колыбельная. Девушку покинули последние силы, и больше не в состоянии сопротивляться окутывающей сознание дремоте, она окунулась в сон.