- Продолжай, - Артур сузил веки в той же лисьей манере и облизал потрескавшиеся губы.
- Так я могу выразить свои чувства, которые приходится запечатывать в своем сердце... - От очередного пируэта Ивонна внезапно почувствовала нахлынувшее волной недомогание. Все вокруг стало постепенно таять, погружаясь в легкое дрожащее марево; краски смешивались в сплошное пятно, как акварель на мокрой бумаге.
-...трудно всегда держать все в себе, понимаешь? - Ивонна быстро теряла над собой контроль: язык заплетался, а глаза время от времени застилала пелена, отчего взор становился то ясным, то снова мутнел.
- Понимаю. Жаль, что я не услышу твоего пения.
Ивонна часто-часто заморгала и на миг зажмурилась. Ее дыхание участилось, на лбу проступила испарина, как если бы она пробежала стометровку. Было невыносимо жарко и душно, как в сауне.
- И не стоит. Я же не певица...
Но почему только она это чувствует?
- А когда ты свободна, Ивонна? - Донесся голос Артура откуда-то издалека, становясь все тише и тише, пока не угас совсем; наполненный людьми зал превратился в сцену немого кино.
- Я бы хотел, чтобы ты с нами сходила в кино или в театр.
Будто кто-то соблаговолил увеличить громкость, и до ее перепонок стали достигать отрывки разговора.
- Какой современный род искусства ты предпочитаешь?
Однако ее состояние в целом оставалось крайне шатким: если она ничего не предпримет, то еще чуть-чуть, и она упадет в обморок. Ивонна инстинктивно сжала плечи Артура: сейчас он для нее был надежной опорой, и только благодаря ему она не боялась потерять равновесие и упасть.
Черт возьми, да что это с ней? В голове творится сплошной бардак и хаос, это все из-за алкоголя?
Ивонна... Ивонна...
Ее кто-то звал и легко тряс за плечи, но она едва ли что-нибудь соображала, находясь в своем параллельном измерении.
- Я отойду, - девушка не была уверена, что сказала это вслух. Но она точно знала, что срочно должна выйти на улицу, чтобы подышать свежим прохладным воздухом, пока не случилось окончательное помутнение рассудка. Ее кто-то провожал; пол необъяснимым образом стал вязким, как плавленый сыр, и она едва передвигала, будто налитые свинцом, ноги.
Ивонна находилась на веранде, опершись о перила. Как она сюда добралась, она не помнила, будто кто-то стер ластиком этот эпизод из ее памяти. Но разве это имеет значение? Когда она стоит тут в здравом уме и в здравом теле, втягивая носом такой приятный и солоноватый от росы промозглый воздух. Кроме того, отсюда открывался волшебный вид на горные и лесные массивы, виднеющиеся вдалеке, и в то же время они были, как на ладони. А озеро, чья зеркальная поверхность отражала лилово-алые блики уходящего за горизонт солнца, было похоже на выдержанное вино, такое же сладкое и терпкое. Этим великолепием девушка любовалась бы вечно: кристальная вода манила к себе, очаровывала, и наполняла сердце безмятежным покоем.
А в это время из глубины зала доносился сумбурный шум: динамики колонок изрыгали экспрессивную электронную музыку под истошные вопли и ликующий свист толпы. Зажигались светодиодные палочки, заполняя помещение флуоресцентными мерцающими огнями, отчего танцевальная площадка стала напоминать опрокинутое звездное небо. Разгоряченные неуправляемые тела извивались и корчились, будто в агонии, мокрые и блестящие от пота; некоторые были похожи на одержимых древним демоном, кружась в танце пленительного безумия.
- А у них там весело, да?
- А? - Ивонна обернулась к владельцу маслянистого тягучего тембра.
- Почему ты здесь, а не вместе со всеми?
Ее собеседник выглядел довольно молодо, хотя красноречивый взгляд выдавал его паспортный возраст. Выражение «умудренный опытом» обычно применимо к бородатым старцам, но не в данном случае: глубоко посаженные светло-карие глаза содержали в себе целую хронологию дат, событий, имен, будто биографическая энциклопедия. Ивонна даже представить себе не могла, через что пришлось пройти этому человеку, но она твердо понимала, что по какой-то очень веской причине ему пришлось повзрослеть в достаточно раннем возрасте.
- Я плохо себя чувствовала, наверное, это из-за шампанского. - С нескрываемой брезгливостью к алкоголю пояснила она.
- Сейчас все в порядке? - Незнакомец спросил не из-за беспокойства за ее здоровье, а скорее из чувства такта. Он вторил движениям Ивонны, патетично облокотившись о парапет. Воротник его белой рубашки был заманчиво расстегнут, являя взору четко очерченные изогнутые ключицы и болтающийся на золотой цепочке такой же золотой медальон.