- Ты думаешь, что ты творишь?! - вскипел Рами. Кроме равнодушия он, оказывается, еще умеет показывать злость. - Я мог тебя убить одним ударом лапы! Я сохраняю рассудок только первые минут пять, а потом я перестаю себя контролировать! Тебе жить что ли надоело, раз полез ко мне на рожон?! - Он выпрямился во весь рост. - Тебе еще повезло, что я не так давно подкрепился плотным ужином. Я приму душ.
Рами извлек из ящика тумбочки махровое полотенце и, повязав себе на бедра, удалился в ванную. Я минут пять, а то и десять находился в той же позе, недоумевающе уставившись на лоскутки ткани от майки и плавок. Мне это не померещилось? Я точно не спал? Может быть, это была иллюзия? Но все, что я видел, было вполне материальным. Никак иначе. Или я просто сошел с ума.
Меня приспичило в туалет. Рами был занят, поэтому я принял решение обследовать дом сам. Я покинул спальню и двинулся вдоль коридора. По левую сторону от меня располагалась тройка дверей. За одной из них я слышал журчание воды. Должно быть, ванная. Следующая дверь могла оказаться входом в туалет, но когда я дернул за ручку, за ней обнаружилось что-то вроде кладовой-гардеробной. На полках размещались всякие склянки, консервы, различные бытовые приборы, одежда, аккуратно сложенная стопочками, заклеенные скотчем коробки, баскетбольный мяч, ракетки и другая всячина. Но что действительно приковало мое любопытство - это желтый мотоцикл. Довольно ухоженный, без пятен и царапин, отчего выглядел, как новенький. Отполированные алюминиевые детали, дразня, вызывающе сверкали, будто приглашая на нем прокатиться. Однако по спине пробежали противные мурашки. Любой мотоцикл с некоторых пор вызывает во мне какое-то чувство отвращения и вместе с тем ненависти. Я прошелся рукой по кожаному гладкому сиденью - его хотелось оседлать и на стремительной скорости промчаться по ночному городу. Но меня что-то останавливало. Возможно, мои предрассудки не давали мне покоя. Впрочем, даже перед самим собой я часто бываю нечестен, так как источник моих сомнений совершенно обнажен. И когда я затрагиваю его даже в своих мыслях, он начинает мне напоминать заживающую глубокую рану, которую беспечно растормошили, и она вновь распахнула свой кровавый беззубый рот, принося саднящую боль.
- Ты как себя чувствуешь? - я не заметил, как Рами оказался рядом. Я посмотрел на него: новая черная майка, протертые джинсы и обмотанное вокруг головы полотенце. Его лицо было распаренным, с розоватым румянцем. Глаза сощурились в узкую щелку, и что-то в этом было перенято от кошачьих манер.
- М-м-м... Я в норме, - в чем я был не совсем уверен. Мое эмоциональное состояние было весьма шатким.
- Хочешь прокатиться вместе со мной?
Мне нечего было ответить, и лишь неуверенно помотал головой.
- Трусишь? - намеренно подстегивал меня Рами.
- Нет! Я не трушу, просто... - неуверенно мялся я.
- В чем дело?
- Я... - Я не хотел говорить ему правду. Пока что.
- Слабо? - допытывался до меня Крамник.
- Черт, не пытайся взять меня на «слабо»! Я не слабак, понял? - Я по-детски сложил губы в трубочку.
- Тогда прокатимся?
Как бы отмазаться? Но, к моему несчастью, ничего путного не приходило мне в голову.
- Ладно, я согласен. Доволен?
- Очень даже, - Рами ощерился. - Тем более, тебе нужно привести свою голову в порядок. После чего мы обо всем с тобой поговорим. Обязательно.
Я не стал возражать. Я помог Рами вытащить мотоцикл на улицу. Оседлав мотоцикл, парень надел шлем и второй отдал мне.
- Ты не хочешь высушить волосы? Ты же простынешь, - я не то чтобы проявлял заботу о его здоровье, я всего лишь считал, что он поступает самонадеянно и глупо.