- Ну да, ты прав, - выразил я свое согласие.
- К тому же чувствовал я себя вполне здоровым, будто ничего и не было. Потому в медицинской помощи я не нуждался.
- Как ты узнал, что ты... как бы мутируешь... превращаешься в оборотня?
- Я с каждым днем чувствовал в себе метаморфозы. Они были не внешними, типа увеличения волосяного покрова и тому подобное. А внутренними. Будто во мне ЧТО-ТО зарождалось, росло. Распространялось под моей кожей, в моих жилах. Я это постоянно ощущал. И когда наступила ночь полнолуния, ОНО обрело полную силу. После чего я мог контролировать свое превращение по собственному желанию. Кроме тех дней, когда в небо поднимается круглая луна. Она будто взывает к НЕМУ, повелевает ИМ. Отчего сдерживаться гораздо трудней.
- Для этого ты сделал тот ошейник? Чтобы усмирять себя?
- Верно, - Рами кивнул головой, задумчиво приставив палец к губам. - Еще раз повторюсь: я остаюсь в здравом сознании первые минут пять, потом мой разум как бы замещается разумом зверя. Поэтому я не знаю, что делаю в таком обличии. Благо ошейник позволяет быть уверенным, что я не причиню никому зла.
- А почему ты обращаешься не в волка, а ягуара? По-моему, это кажется еще более парадоксальным, чем сам акт превращения.
- Как гласит одна древняя мифология про оборотней, зверь есть отражение человеческой ипостаси, поэтому оборотень выбирает тот лик, который лучше всего ее характеризует.
Рами и впрямь повадками походил на независимого кота, нежели на волка, принадлежащего иерархичной семье, в которой все ее члены являются единым целым.
- А что ты чувствуешь при этом? - я ухватился пальцами за правую ступню - она затекла, и теперь ее неприятно щипало. Я помассировал ее, восстановив правильную циркуляцию крови, после чего вытянулся на диване и положил ноги на возвышение.
- О, это как если бы тебя пропустили через мясорубку, - Рами выдавил из себя ироническую ухмылку. - К такому мне не привыкать.
- Оу, - я повел носом и бурно выдохнул, отчего мои ноздри широко раздулись. Я даже не представлял, насколько обращение может быть болезненным. Я бы посочувствовал Крамнику, но вряд ли моя жалость облегчит его страдания.
- А что насчет твоих глаз? - перешел я к следующему вопросу.
- Имеешь в виду их желтизну? Мне в этом плане повезло: раньше они не сильно отличались, имея цвет охры. И когда они вдруг «посветлели», никто этого не заметил. Только несколько позже я стал носить очки. Оборотни хоть и могут друг друга учуять, зато люди оборотней - нет. А вот по глазам узнать вполне способны.
- Что ты хочешь этим сказать? - насупился я.
- Еще остались Охотники на оборотней, - Рами как-то нервно стал массировать правый висок. Похоже, эта тема его волновала больше всего. - Существуют целые сообщества этих вандалов, которые следуют девизу «Auferte malum ех vobis», что в переводе с латинского «Исторгнем зло из среды своей». Зачастую они мимикрируют под обычных прохожих, не хотелось бы натолкнуться на одного из них. Слышал, они к таким, как я, особенно беспощадны. И после встречи с Охотником, моя голова обязательно слетит с плеч в качестве трофея.
- Это человеческая-то голова?! - ошарашенно воскликнул я.
- Опять же из мифологии: на себе не проверял, но есть поверье, что человек после смерти принимает облик зверя, а вот наоборот - нет. Так что, ему достанется голова дикой киски.
- Поразительно...
- Что? - Крамник на секунду решил, что ослышался.
- Я говорю, что все это поразительно! - с упрямым убеждением повторил я.
Однако тут же выразил свое беспокойство:
- Но... то, что тебя могут убить - ужасно! Что же ты будешь делать, если тебя все-таки обнаружат?
Рами сдержанно выдохнул. Казалось, подсознательно он уже смирился со своим весьма затруднительным положением.
- Бежать и прятаться. Где-нибудь в канализации, как крыса. Но я об этом стараюсь не думать - не хочу постоянно бояться. Страх изнуряет и обессиливает, - впрочем, в его голосе чувствовалась твердость.
- Рами... - я с горечью посмотрел ему в глаза. Если бы я мог что-нибудь для него сделать... хоть что-нибудь. Но я бесполезен и беспомощен, и не в состоянии помочь сохранить ему жизнь.
- Есть еще пара вещей, о которых я обязан тебе рассказать.
- И что же? - его слова я воспринял неоднозначно, рефлекторно насторожившись.
- Твое родимое пятно - это...
Я машинально смял свою футболку в области, где располагалось это ненавистное пятно, будто у меня вдруг прихватило сердце.
- «Метка Зверя», - после некоторой паузы произнес Рами.
- Что? О чем ты? - ощетинился я. - Оно было у меня с самого рождения. Я не контактировал, с такими, как ты! Я не какой-то монстр! - Все это я выкрикнул на одном дыхании, после чего быстро задышал, как будто запыхался, так как мне не хватило воздуха.