— Не годится из-за этого парня морить себя голодом. Какой ему от вас будет толк, мисс Грейс, если не будете есть? Идите и позавтракайте, а я пока посижу с ним.
Уходить Грейс не хотелось, но зная, что няня, несмотря на свою сварливость, позаботится о больном не хуже, а может и лучше, чем она сама, Грейс пошла вниз.
Услышав ее шаги на лестнице, Джемайма выскочила из кухни и затараторила: мол, она накрыла в гостиной, пусть Грейс идет туда, сейчас она принесет чай, горячий хлеб и пару вареных яиц.
Чувствуя, что в самом деле очень голодна, Грейс послушно направилась в гостиную. Часы на камине показывали одиннадцать. С той минуты как Джемайма обнаружила француза, прошло три часа, а ни доктор Фрит, ни мистер Мейберри до сих пор не появились. Значит, их не застали дома, иначе известие о том, что мисс Даверкорт нашла на своем дворе раненого и уложила его в собственном доме, заставило бы их поспешить сюда. Грейс боялась даже представить, как они себя поведут, узнав его национальность.
Подумав об этом, Грейс вспомнила, что говорил раненый, очнувшись, и нащупала в кармане бумаги. Достать их сейчас? Нет. Кто-нибудь может войти, а в деревне все обо всем очень быстро узнают. Лучше потом. Что такое может быть в этих бумагах? Как он сказал? lis arrivent — они идут сюда. И эти «они» готовы убить за бумаги. Господи, во что же она вмешалась?
Доктор Фрит, сухощавый человек в пенсне, которое имело обыкновение висеть у него на самом кончике носа, так что ему приходилось смотреть поверх стекол, особо не заботился о том, что о нем подумают. Он носил парик, хотя среди джентльменов уже распространилась мода на натуральные волосы, а обращаясь к Грейс, величал ее на старомодный манер, хотя все вокруг звали ее просто мисс Грейс. По своему положению Грейс стояла ступенью выше его как сестра пастора и дочь дворянина, но с доктором обращалась особым образом, всячески подчеркивая некую его избранность.
Вообще она не любила манерности и в общении с людьми была ровна и дружелюбна, хотя и умела, когда считала это необходимым, напустить на себя важности. Сегодня был именно такой случай. Вместо того чтобы отправиться прямо к ней, доктор Фрит счел нужным сначала обсудить происшествие с мистером Мейберри, да еще и привез его с собой.
— Хорошо хоть, что я позвала мистера Данмоу, — сердито сказала Грейс, — иначе бедняга умер бы, не дождавшись вас!
— Да, Клем мне сказал об этом, в противном случае я приехал бы раньше.
— Вы мне позволите, мисс Грейс? — в разговор вступил мистер Мейберри.
Грейс быстро повернулась к румяному рыжеволосому здоровяку с проседью на висках, стоявшему около бюро.
— Я слушаю, мистер Мейберри?
— Я хотел бы отметить, мисс Грейс, этот парень был ранен в нашем округе. Будь это убийство, нам надлежало бы вызвать констеблей. В общем, если вы не против, я хотел бы его увидеть.
Без сомнения, Мейберри был в своем праве, Грейс должна была впустить его в спальню. Оставалось лишь надеяться, что француз не заговорит. Скрывая беспокойство, Грейс вежливо ответила:
— Почему же нет, вы, конечно, можете его увидеть, но увезти его я не позволю.
— Моя дорогая мисс Даверкорт, если Мейберри сочтет это своим долгом…
— Он вовсе не должен доделывать то, что начал кто-то другой, тот, кто пытался убить этого человека! — с некоторым жаром перебила его Грейс. — Уверена, вы согласитесь, доктор Фрит, что перевозить раненого, потерявшего много крови, попросту опасно.
Доктор снял пенсне и пожевал губами, не найдясь с ответом, а Грейс, торжествуя в душе, направилась к выходу.
— Я отведу вас обоих к нему, только прошу не тревожить его сверх необходимости.
— А кто с ним сейчас? — спросил доктор.
— Миссис Лэмпорт.
— А, значит, вы сами не сидите с ним, — с явным облегчением сказал врач.
Грейс решила ничего не говорить, боясь разозлиться. Самым главным для нее сейчас было, чтобы эти двое не попытались увезти француза.
Тот лежал неподвижно, как прежде, но дыхание было уже не таким тяжелым. Грейс решила, что ни за что не уйдет из спальни и не оставит раненого на произвол жестокосердного врача. Остановившись в ногах кровати так, чтобы на нее не падал свет из окна, она сделала знак Мэб отойти в сторону и дать возможность мужчинам приблизиться к больному.
Фрит занял место Мэб, а Мейберри, обойдя Грейс, подошел к постели с другой стороны и наклонился над лежавшим, вглядываясь в его лицо. Доктор между тем надел пенсне и откинул одеяло, чтобы посмотреть на рану. К облегчению Грейс, его неодобрительное отношение к происходящему не повлияло на его профессиональные навыки.
— Когда он начнет садиться, — сказал он вполголоса, глядя поверх пенсне на Мэб, — руку ему надо будет подвесить на перевязь, чтобы не напрягались мышцы плеча.
— Как скажете, доктор.
— Выглядит он неважно, — заметил Мейберри и перевел взгляд на врача. — Он будет жить, как вы считаете?
— У него большая потеря крови, но точнее я скажу, когда осмотрю рану.
Говоря это, доктор Фрит принялся разматывать повязку. Грейс следила за ним с замиранием сердца, охваченная противоречивыми чувствами. С одной стороны, она понимала, что ради выздоровления раненого врачебный осмотр необходим, но с другой — ее мучила необъяснимая ревность. Если б она могла сама извлечь пулю, она обошлась бы без помощи Данмоу. Абсурд! Она почти не знает этого человека, но с того мгновения, когда она взяла у него эти проклятые бумаги, она словно вступила с ним в сговор. Из-за них его чуть не убили!
Как патриотка, Грейс, конечно же, должна была бы незамедлительно передать эти бумаги окружному чиновнику. Но даже если б она не пообещала спрятать их, вступив таким образом в своего рода сговор с иностранцем, все равно, разве она могла бы предать своего француза?
Поймав себя на этой мысли, Грейс даже растерялась. Своего француза?! Это же смешно! Можно подумать, что, если она нашла его, так теперь он стал ее собственностью! К тому же его нашла вовсе не она, а Джемайма, которая, кстати, вовсе не рада тому, что он здесь находится, о чем и не преминула сказать во время завтрака, выразив надежду, что раненый недолго будет занимать свободную спальню.
— Мне, конечно, жалко этого малого, мисс Грейс, но с ним столько хлопот! Мне это совсем не нравится. Вдруг возьмет да и помрет тут! Как я тогда в эту комнату и входить-то буду, не знаю!
Неудивительно после этого, что Грейс взяла незнакомца под свою защиту. Один в чужой стране, на грани смерти… Кто еще мог позаботиться о нем?
Доктор неожиданно выпрямился, оставив рану открытой.
— Что? — спросила Грейс.
Фрит мельком посмотрел на нее, затем обратился к чиновнику, глядя на него поверх пенсне:
— Я вынужден присоединиться к мисс Даверкорт, хотя мне это и не нравится. Его нельзя сдвигать с места.
Грейс облегченно выдохнула сквозь сжатые зубы и подошла к врачу.
— И что нам делать?
Да не так уж и много вы можете сделать. Держите его в тепле. Тут не холодно, но он потерял много крови.
— Я скажу Джемайме, чтобы растопила камин, — торопливо проговорила Грейс, ругая себя за то, что не подумала об этом раньше.
— Вы лучше оберните во что-нибудь пару горячих кирпичей и положите ему в постель. В такую погоду лучше не топить, ему будет душно. Но если все же понадобится затопить, то держите окно приоткрытым. Если он будет приходить в себя, давайте ему попить ячменного отвара. Пусть пьет побольше, но понемногу. Если же он будет в сознании дольше, попробуйте дать ему некрепкого бульона — куриного или из кролика. Только никакой говядины или еще чего-то такого. Можно покрошить в бульон немножко хлеба, если он будет в состоянии глотать.
Грейс кивала, повторяя то, что говорит врач, и стараясь запомнить все до мелочей.